Возникла немая сцена, которую нарушил голос Жана Браге:
– Семнадцатые! Поднимайтесь-ка на последний уровень. Мы здесь такое нашли! На эту штуку стоит посмотреть. Такой грандиозности я еще никогда не видел.
– Мы тоже кое-что нашли, – отозвался Эриксон. – Гуманоида… Женщину…
– Что-что? – не понял Жан.
– Мы нашли человека. Женщину.
– Хорошенькая? – раздался чей-то голос.
– Ноги длинные? – подхватил другой.
– Замолчать, животные, – осадил всех командир десантников. – Ты не шутишь, Пол? Мы обшарили уже весь звездолет. Ни одной живой души.
– Какие шутки! Она без сознания. Точнее… Сеньков говорит: ее мозг пуст. Стерта память.
– А он-то откуда знает?
– Иван снял скафандр…
– Час от часу не легче. Иду к вам.

* * *

Перед будуаром – так вмиг окрестили помещение, где лежала незнакомка, – выстроилась настоящая очередь. Все, кто был на чужаке, и мужчины и женщины, прямо с ума посходили – хотели видеть прекрасную инопланетянку, хотя каждый из них повидал на своем долгом веку немало…
Кое-кто из экипажа «Геи» помнил контакты с торнами – гигантскими разумными ящерами. Дело многотысячелетней давности, закончившееся настоящей большой войной, в которой торны вполне могли победить… Да что там – стереть с лица вселенной только-только зарождавшееся Содружество. Но в самый решающий момент ящеры вдруг отказались от борьбы и исчезли. Просто взяли и исчезли вместе со своей планетой и всей звездной системой, хозяевами которой они были.
Кто-то не мог забыть планету Грёз с ее неправдоподобно прекрасными двуполыми обитателями. Планета Грёз! Это был настоящий рай. Воздух там, казалось, пропитался флюидами беспечности, беззаботности… самого настоящего животного довольства. И казалось, флюиды эти были живыми! Как потом выяснилось, так оно и было. Человек, побывавший на планете, заражался странной, неизлечимой болезнью. Он пребывал в не проходящем ощущении счастья, сладострастного непрерывного горения, лишаясь сна и аппетита. Такие люди могли жить только на Грёзе. На Алдане, на любой другой планете Содружества они погибали.
А кое-кто из геян мог похвастаться, что нес патрулирование в секторе «Г». Правда об этом уголке вселенной давно превратилась в легенду, сказку. Сектор «Г» ничем не отличался от всех остальных. Звездная система с пятью планетами, вторая из которых была пригодна для жизни. Экспедиционный крейсер, открывший ее, совершил несанкционированную посадку и замолчал. Его ведомый вызвал спасателей, которые тоже замолчали, лишь только коснулись планеты. Когда число пропавших звездолетов достигло полутора десятков, комиссия по аномальным явлениям наложила запрет на посещение этого участка вселенной. Но для всех искателей приключений он стал самым лакомым кусочком. Ходили слухи, что того или иного астронавта с очередного исчезнувшего звездолета видели на самых дорогих планетах Содружества, что эти астронавты расшвыривали деньги направо и налево. А когда в одном из исторических архивов была найдена единственная прижизненная фотография легендарного Масаро Сайто и весь космический флот Содружества единодушно признал в самом богатом человеке прошлого капитана экспедиционного крейсера, открывшего сектор «Г», его – сектор – пришлось охранять уже с помощью оружия. Здесь явно попахивало временными аномалиями, если не сказать больше: перемещениями во времени. И чем это могло кончиться для безопасности Содружества Кольца, одному Богу было известно…
Десантники, дождавшиеся своей очереди, выходили из будуара притихшие, с вытянутыми лицами. Сходство незнакомки с женой капитана «Геи» сбивало с толку. Большинство было уверено, что перед ними и есть Белла Эриксон.
– Очень похожа. Очень, – сказал Жан, отводя Эриксона в сторону, – такое ощущение, что это на самом деле она.
– У меня тоже, – признался Пол.
– Почему ты позволил Сенькову снять скафандр, капитан? – строго спросил Жан Браге, меняя тему.
– Это произошло слишком неожиданно. Скафандр мешал ему работать.
– Ты, наверное, и сам понял, что Сеньков – твоя ошибка. Столько сил затратить, чтобы включить его в экспедицию… Что касается меня, я никогда не доверял цептунианам. Эти экстрасенсы – непредсказуемый народ. А Сеньков к тому же еще и тщеславен. Вот увидишь, он еще попьет нашей кровушки… – Жан вздохнул. – Что ты думаешь с ним делать, капитан? Для нас Сеньков теперь потенциально опасен. Карантинного модуля нет. Пускать Ивана на корабль нельзя. Я бы
не хотел получить второй крейсер «Смелый». Как вспомню, просто жуть берет.
– Я, честно говоря, в растерянности. Сеньков уже чужой. В него вошло нечто. Будь моя воля, я бы… Но ему симпатизирует половина команды. Я не могу тронуть Сенькова даже пальцем. И так поговаривают, что я свел личные счеты с цептунианином, сделав его командиром навигаторов… Есть только одно решение: оставить Сенькова здесь. Но я сильно подозреваю, что он сам этого хочет…
– Ситуация… – протянул Жан. – Если хочет, пусть остается. В конце концов…
– В том-то и дело, что одного его оставлять нельзя, – покачал головой капитан. – Здесь масса вещей, о назначении которых мы представления не имеем. А Сеньков уже что-то знает. И видимо, хочет узнать еще больше.
– Да, ситуация, – высказался опять Жан. – Хочет узнать – пусть узнает. В конце концов, всегда можно уничтожить вражеский звездолет вместе со всем содержимым – не впервой!
Эриксон с интересом посмотрел на Жана.
– Пожалуй… – согласился он. – Сеньков не вернется на «Гею», пока не будет четкого ответа от биологов, как влияет на человека вещество в атмосфере чужака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133