– И все вы ошибаетесь. – Бархатный голос Лабарда подымается до высоких нот. – Счастье – это власть. Абсолютная, неограниченная, беспринципная. Мир – это «джигсо». Карта, составленная из кусочков цветного пластика. Пятнышки-государства. Ты меняешь их, перекладываешь, выбрасываешь. Вспомните Гитлера.
– Пиноккио, поставленный у карты немецкими мультимиллионерами. Забытая всеми кукла. Вы знаете Гитлера, Барб?
– Кто-то из старых фильмов?
– Зебра! – воскликнула брюнетка. – Мы же проходили это в школе. Что-то военное, да?
– Умницы, – смеется Лабард.
И Майк выключает запись.
Майк. Кто эти идиотки?
Джонни. Блондинка – Барбара Тунелли, итальянская звезда Голливуда. Брюнетка – ее соперница, Диана Фэн.
Полетта. По-моему, Барбара неравнодушна к Доминику.
Джонни. А ну их к дьяволу! Включай дальше, Майк.
– Деньги могут дать власть, но власть – это не деньги, – снова включается бархатный голос Лабарда. – Ее капитал – сила. В обществе, основанном на неограниченной власти, нет ни классов, ни классовой борьбы, ни буржуа, ни пролетариев. Человек измеряется мерой силы, ему положенной. Он может быть ничтожной мышкой или живым Богом, отбросившим все привычные моральные категории.
Смешок Грэгга:
– Отрыжка ницшеанства, Доминик… Я предпочитаю тоже старомодный, но живучий практицизм. Вы построили Дом на мои деньги. Вы говорите, я слушаю. Но пенки с молока снимаю я, а не вы.
Теперь уже смешок Доминика:
– Кто знает, Грэгг, чем измеряются зигзаги удачи?
Фрэнк. Лабард раскрывается.
Джонни. Повторяется.
Полетта. Уже не стесняясь владельцев Дома. Должны же они это заметить.
Майк. Сейчас узнаете.
…Кабинет Грэгга. Грэгг и Хенесси. Запись произведена с микротелепередатчика общего типа для всего Дома.
– Что-то мучает тебя, Джо.
– Верно, Хен. С того вечера на веранде.
– Доминик?
– Он.
– Я так и думал. Что-то он затевает. Странные слова. Странные мысли.
– Я уже давно догадываюсь. Но что?
– Украдет Дом?
– А вдруг?
– Это не слишком легко.
– Но и не слишком трудно. Интересно, с какой целью он пригласил на работу Линца и Нортона?
– Линц – старый блистонщик. Нужно же кому-то крутить Дом.
– Не думаю, что его нужно крутить с помощью глобальных ракет.
– Не понял.
– Нортон – специалист именно по глобальным ракетам, недавно оставивший работу в военно-промышленном комплексе.
– Неужели ты считаешь…
– Я считаю только будущие прибыли и убытки.
– Если он украдет Дом, мы потеряем около восьми миллиардов ежегодно. Не считая его номинальной стоимости.
– Как бы мы не потеряли больше. Ты понимаешь, о чем я думаю?
– А заманчиво все-таки стать владыкой мира. Я бы не возражал.
– Какой ценой? Если Доминик выиграет, выгодно нам это или невыгодно? Мы и так контролируем экономику тридцати восьми стран. А что начнет Доминик? Стирать их с карты. Строить свои Дома в океане и загонять туда государство за государством. Начнет с Африки: там государств и народов как сельдей в бочке. Их – в океан, а континент – в джунгли. Так выиграем мы или проиграем?
– Наши капиталовложения в Африке – это несколько десятков миллиардов.
– Более полусотни.
– А переселение народов – процесс длительный. Доминик, конечно, наобещает нам миллионы акров плантаций и даровую рабочую силу, но его демографические забавы – это игра.
– Игра хороша, если беспроигрышна. Есть еще и социалистическая система, а там сложа ручки сидеть не будут. Нет, Хен, даже с блистоновой бомбой мы не вернем всего, что потеряем.
– Тогда надо действовать.
– А может быть, сначала проверить? Скажем, через агентство Хаммера. У них дельные ребята.
– Не будем множить число самоубийц, бросившихся в океан с ведома Педро Лойолы. Есть и другие средства. Сенаторы, например. Половина поддержит нас, если понадобится.
– Тогда подумаем. Еще есть время.
Полетта. Как это их свободно выпускают отсюда после таких откровений?
Фрэнк. Доминик показывает, что его уже ничто не пугает.
Майк. Сейчас вы узнаете почему.
Лабард и Лойола.
– Остались считанные дни. Реклама самой дорогой встречи Нового года должна быть усилена. Нажимай все кнопки: газеты, радио, телевидение. Воскреси старомодные «сандвичи» на улицах, листовки с вертолетов, кинорекламу на крышах. Пусть все и везде кричит: Новый год, Новый век, Новое тысячелетие! Где самая фешенебельная, самая дорогая встреча? В Доме! Я хочу собрать здесь всех мультимиллионеров Мегалополиса. В час ночи я им преподнесу ультиматум.
– Это копия.
– Наметанный глаз. Подлинник пошлем в ООН.
– Третий экземпляр я возьму себе в сейф. Кстати, кто печатал?
– Диктофон.
– Не доверяешь Полетте?
– Чем меньше людей знают об этом, тем лучше для дела.
– Когда будет нанесен первый удар?
– В полночь. На рубеже веков.
– К одиннадцати у Нортона все будет готово.
Джонни. Хорошо бы узнать текст ультиматума.
Майк. Беру на себя.
Джонни. У Лойолы сейф с электронным замком.
Майк. А у меня электронная отмычка.
Полетта. Надо спешить, мальчики.
Джонни. У меня все готово. У них – к одиннадцати, у нас – к десяти.
Фрэнк. Не забывай о полиции. Они могут поставить охрану раньше.
Джонни. Я никого не пущу в диспетчерскую. Есть специальное распоряжение Лойолы: все приказы только от него и только по видеофону. У Майка тоже. Кстати, нас не собираются заменять перед акцией.
Майк. Откуда ты знаешь?
Джонни (загадочно). Знаю.
Майк. Ну а сейчас все узнают.
Лойола и Джонни.
– Я вас слушаю, сэр.
– К сожалению, только неприятное, Джонни.
– Я готов, сэр.
– Вы не будете встречать Новый год, Джонни. Вы будете работать.
– С повышенной оплатой, сэр?
– В три раза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19