ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


А ведь хотел Костров - чего таить? - назвать его именем героя старых народных баллад, хитрого веселого человечка, не боящегося ни королей, ни богачей, подобно узбекскому Ходже Насреддину, рассыпающему шутки пригоршнями, добрые шутки, злые шутки - уж кому как.
– Почему, Миенг?
– Я солдат, Ко-ля. Когда я стреляю, то не шучу.
– А когда не стреляешь?
– Тогда тоже не до шуток: очень спать хочется.
Миенг сворачивался калачиком на тощей бамбуковой циновке, подтягивал колени к подбородку, мгновенно засыпал, затихал - даже дыхания слышно не было. Так же бесшумно просыпался, осторожно трогал Кострова:
– Пора в путь, Ко-ля.
Неделю прожил Костров в отряде Миенга; два года назад жил с ними, жевал лаосский рис, пил чай, слушал рассказы о недавней войне, переживал, жалел, что поздно приехал в Лаос.
Кстати, ту единственную змею Костров видел, когда продирался вместе с Миенгом к базе отряда - к пещере у Долины Кувшинов. Потом Миенг долго и сосредоточенно чистил автомат (это он делал каждый день - по привычке), серьезно рассказывал бойцам, какой смелый товарищ корреспондент, как он отважно сражался с огромной коброй и победил ее. Миенг, как водится, не шутил: он хотел скорее закончить работу и заснуть хотя бы на пару часов. Какие уж тут шутки!
– Пришлось пострелять? - спросил его Костров тогда, у витрины на улице Самсентаи.
– Совсем мало, - сказал Миенг. - Скоро забуду, как это делается.
"Глупые" террористы-десантники сдавались почти без выстрелов, храбрец Миенг не считал их серьезными противниками, а на страхи торговцев и болтливых теток на базаре ему было наплевать. Пусть боятся, пусть сплетничают: надо же им чем-то привычным заниматься.
Костров подумал, что солдат, проверивший четверть часа назад его паспорт, мог быть из отряда Миенга. Что ж, значит, снова Миенгу не до шуток, ловит он "глупых" террористов, выспаться некогда. Надо все-таки отыскать его завтра-послезавтра, узнать подробности: вдруг да выудишь суперсюжет для острого репортажа? Все возможно...
В столичном аэропорту Ваттай Костров приткнул свой "рено" рядом с посольской "Волгой" у бетонной стены с облезлой красной надписью: "Королевский воздушный флот Лао". Королевство благополучно скончалось, но надпись осталась, и в ларьке сувениров в зале ожидания еще продавались марки с портретом бывшего короля, красные флажки с трехголовым слоном под треугольным белым зонтиком символ королевства и туристские сумки с тем же слоном и с той же надписью, полихлорвиниловые хрустящие сумки с ремнем через плечо, удобные для рынка. А надпись никого не смущала, не в ней дело в конце концов.
Костров почему-то любил этот маленький стеклянный зал ожидания с длинным рядом жестких кожаных кресел по стенам, где он когда-то давно, впервые прилетев во Вьентьян, никем не встреченный (телеграмма, видимо, не дошла, не поспела...) после тяжелого суточного перелета из Москвы заснул, растянувшись на четырех креслах, не замечая осуждающих взглядов хорошеньких продавщиц сувениров. Часа через три его разбудил секретарь посольства, который наконец получил телеграмму и примчался в аэропорт.
Сейчас секретарь Звягинцев стоял у выхода на перрон, ждал самолет из Москвы, Костров встал рядом в тени бетонного навеса.
– Опаздывает Ил?
– Вовремя будет. Через пять минут посадка.
– Кто прилетает?
– Рулевых, советник наш. Ты его знаешь.
– Из отпуска?
– Командировка. Выяснял в Москве кое-какие детали; будем строить новые дороги в Лаосе. А ты кого ждешь?
– Однокурсник в Ханой летит.
– Тоже писака?
– Журналист, - строго поправил его Костров и добавил с завистью, не удержался: - Недавно из Африки. С юга. Там сейчас горячо. Счастливчик...
– Завидуешь?
– Еще бы? У нас-то тишина и спокойствие.
– Этому не надо завидовать, - наставительно сказал Звягинцев. - Мир, братец ты мой, всегда лучше войны. Да и кому сейчас воевать охота?
Что ж, прав был Звягинцев, Костров и не спорил. Но одному из них уже исполнилось пятьдесят, а другой еще не добрался до тридцати, и у каждого было свое понятие об интересном. Ах как мы спешим стать поскорее взрослыми и торопимся, торопимся осудить в наших сверстниках наивное и смешное качество, называемое мальчишеством. И не в войне дело, дорогой товарищ Звягинцев. Чем скорее кончатся войны в мире, тем легче будет людям. Всем людям. Но пока неспокойно на земле, пока ведут справедливую борьбу патриоты Намибии, подпольщики Чили, борцы с апартеидом в Южной Африке, все мальчишки мира - от пятнадцати до семидесяти - будут рваться им на помощь. Вспомните республиканскую Испанию, Звягинцев. Сколько вам было лет? Пятнадцать? Больше? Разве не мечтали вы тайком от родителей добраться до Одессы, проникнуть на пароход, уплывающий к Пиренейскому полуострову, к интербригадовцам, к республиканцам? Мечтали, конечно. То-то и оно, товарищ секретарь... И не осуждайте Кострова за мальчишескую зависть к приятелю, побывавшему там, где "горячо".
Весь этот монолог мог бы произнести Костров, но не успел, не пришло это ему в голову. Он уже забыл и о Звягинцеве, и о коротком разговоре с ним, смотрел, приставив ко лбу руку козырьком, как скользит по взлетной полосе дюралевая сигарка Ил-18, и в каждом иллюминаторе отражается кипящее лаосское солнце.
Самолет медленно выкатился на перрон перед аэровокзалом, к нему поехал трап, на нижней ступеньке которого стояла девушка в белой блузке и темно-синей юбке-саронге. Из открывшегося люка самолета на трап выныривали помятые от бессонницы советские туристы, летевшие дальше во Вьетнам, члены каких-то иностранных делегаций, дипломатические работники из Ханоя, Улыбающийся Гулевых с элегантным "атташе-кейз" и, наконец, толстый Саша Хоменко, веселый Саша коллега и однокашник по Институту восточных языков.
1 2 3 4 5 6

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики