Или просто лежали на Пути. Весь мир – мимо, а фрагмент – вот он. И не исключено, что Чернов, опять телетранспортировавшись через реку, обнаружит в муравейнике родные вефильские норки. Где они там помещаются, если вообще помещаются, а не заброшены в следующее ПВ – это интересно, это стоило усилий на телетранспортировку.
В конце концов уйти в Сдвиг Чернов все равно пока не рисковал: Зрячий внятно намекнул на необходимость еще одной встречи. Правда, из ПВ-головоломки с четырьмя Вефилями Чернов ушел в Сдвиг и без благословения Зрячего, более того – вообще с ним не повидавшись, но то ПВ было каким-то ублюдочным, ненастоящим. Головоломкой оно и было. А эти, размещенные вдоль великой реки, казались вполне живыми, хотя и сведенными до крохотных фрагментов. Этакий трехмерный макет Вселенной. Действующий.
Но если честно, хотелось встречи со старцем. Любопытно было потолковать о том и о сем. И об этом тоже – о городе-доме…
Он спустился к реке, посмотрел налево, посмотрел направо и понял, что она тоже, судя по всему, – часть общей картинки. Может, в огромном многомерье Главного Архитектора река – и не река вовсе, а какой-нибудь Млечный Путь, а здесь она катила свои неторопливые волны (опять же – вольно и плавно…) по зеленому макетному постаменту, извиваясь на нем серой гигантской змеей, а в каждой ее излучине – по городу. Так?.. И сам себя поправил: нет, не так. В пройденной им излучине уместились два обрывка двух ПВ – города роботов и немых. Что, впрочем, не исключало рядом с муравейником наличия еще какой-нибудь невероятной формации – иного ПВ.
А если б он не научился телетранспортировать через реку себя любимого, то мог пойти от места встречи с былинным старцем по ее бережку и постепенно прийти к дому-муравейнику, не попав, естественно, в город немых и не обнаружив в нем тридцать шесть вефильских домиков. Но это умозаключение Чернов отбросил как непродуктивное.
Он представил себе другой берег, зажмурился рефлекторно и очень захотел оказаться на том берегу. Опять ничего не произошло. Опять открыл глаза. Он стоял, как и ожидал, на зеленой травке, впереди, в километре всего, высилась кажущаяся бесконечной стена дома-муравейника. Обретенное умение действовало безотказно. Вздохнул Чернов тяжко и побежал.
А что еще делать несчастному Бегуну?..
И когда он добежал до огромной вблизи и пропадающей вдалеке стены со слепыми черными окнами, когда остановился, пытаясь подавить неизбежное недоумение и все же сосредоточиться, поискать в этом каменном чудовище хоть какую-либо дверь, то услышал сзади знакомый голос:
– Набегался? Или еще хочешь? – Язык на сей раз был выбран – древнееврейский.
Не оборачиваясь, понял, кто спрашивает. Даже не по голосу, хотя голос тоже узнал, а по тому, что в этой гребаной развернутой склейке миров чертиком из табакерки выскакивал только давешний старец, который Зрячий, чертиком в нее и прятался, а кроме него, Чернов здесь никого не знал.
Обернулся – точно!
Старец стоял, опираясь на посох, прятал усмешку (хитринку, лукавинку – на выбор…) в седые вислые усы, ждал реакции.
А какой она могла быть, реакция на идиотизм?
– Хочу – чего?
С одной стороны – прикинулся таким же идиотом, с другой – попытался выудить дополнительную информацию. Не на того напал.
– Не понимаю я чего. Ты ж у нас – мальчик рациональный, толковый, из категории «хочу все знать», причем не просто знать, а непременно узнать все собственноножно и собственноумно, если позволено так сказать. Валяй, твое дело… Только ты не у себя в мире, где ты – смертный. Ты – в Пути, и в нем ты – Вечный, а здесь законы смертного мира не действуют…
– Почему? – счел необходимым встрять Чернов. – Все миры на Пути – смертные.
– Для их жителей. Но не для тебя, не для нас с тобой… Ты прошел уже не один мир, а разве понял что?.. Ничего не понял. Так, рваные кусочки впечатлений. Обрывки целого, по которым не только это целое не восстановить, но и обрывки-то не понять: что, кто, с кем, зачем, почему… Все – туман, одни вопросы без ответов. Бег по сильно пересеченной местности… Не пыжься, Бегун, не строй из себя Всеведущего: это иной ранг Вечности. Ты чуешь Путь, а Знания – у других.
– У тебя?
– Допусти такое, Бегун. Помнишь, что ты вспомнил, когда уходил от меня?.. – Зрячий произнес распевно, как и положено былинному старцу, даже если он распевает на древнееврейском: – «И всем Вечным будет Мною позволено все, что они себе смогут сначала представить, а потом захотеть. А что не смогут представить и захотеть, то останется у Меня до той поры, пока не явится среди Вечных смертный, который будет знать, что он хочет…» Вспомнил?
– Не забывал. Только я не очень понял мысль… Сущего, вероятно, так?.. Представить и захотеть и, как результат, обрести знание или умение. Это ясно. Я захотел преодолеть реку и – получилось… Но кого имеет в виду Книга под смертным, которому будет открыто все знание?
– С чего ты взял, что все? Там обо всем – ни слова. Только о том, что смертный сумеет пожелать. Что сумел, то и получи. Ты и получил: через реку… А теперь включи свою хваленую логику, Бегун. Пошевели извилинами. Что ты не сумел, что не можешь? Ты не можешь найти свой Вефиль. Ты не можешь представить себе весь Путь – от начала до конца. Ты не можешь даже понять, зачем Сущий – или выбери любое имя из тех, которые ты давал Ему не со злости, но, как я понимаю, из любви к Нему и из понимания собственной малости рядом с Ним, – так вот, зачем Сущий не дает тебе простую и ясную возможность выполнить свою миссию, довести народ Гананский от мира Интервала до мира Начала поэтапно, а каждый раз меняет условия существования мира во времени и времени в мире?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133