Красивой руке этот браслет придаст еще больше прелести. Рука будет казаться молочно-белой, а браслет золотисто-коричневым, как жженая пшеница. А когда женщина поднимет руку, чтобы поправить прическу, опалы заиграют всеми цветами радуги.
Пропади пропадом эта политика! Из-за нее мир так неустойчив. Никакой прочности! Как волны на море. То вспенившийся вал, а то опять пропасть. Уж на что ловки наши сенаторы, а и те уморились. Боятся. Император их сторожит, как кот мышей.
Мне-то куда лучше. Сижу под крышей, в тенечке, дождик мне не страшен, солнце не жжет. и плевать мне, кто там наверху ошивается, Тиберий или Калигула. Но лучше всего было бы, если б был сенат. Если У власти один человек, так он как хочет может безобразничать. Но шестьсот-то сенаторов с двумя консулами? Эти все-таки поостерегутся, будут друг за другом смотреть, чтоб другие-то не набивали себе карман за чужой счет! Или нет?
Или эти шестьсот тоже друг другу на руку играют?
Веселый стук молоточка вдруг прекратился. Перед глазами Бальба поплыли лица известных сенаторов. Этот, начальник мытарей, разбогател на сборе податей в провинциях, тот имеет монополию на драгоценные металлы, третий за громадные деньги строит дома, которые через год-другой разваливаются, потому что материал гнилой, а строили мошенники. И все, все тянут со своих латифундий, но ведь золото не пахнет, говорят сильных мира. И вправду не пахнет, это надо признать, вот ведь я часто держу его в руках – и ничего.
Что-то происходит. Какие-то перемены будут. Вот и обещания. Обещания.
Обещания.
Подскакивает молоточек, злобно стучит.
Болтовня! Обещания – это пустой звук. Сколько уж лет мы их слыхали!
Вонь одна. И теперь так будет. Планы останутся планами, обещания – лживыми словами, и налог останется, цены на пшеницу хорошо бы хоть не повысились, а о выборах и не мечтай!
В маленькое окошко долетели выкрики толпы на форуме:
– Да здравствует Гай Цезарь, сын Германика!
Ну, ну, орите, смотрите, чтоб глотка не лопнула. Я не знаю, почему именно Калигула должен спасти Рим. Потому что он сын Германика? Мой отец был необыкновенно рослый человек, а я, его сын, горбат. Так что с этим родством надо поосторожнее. Тому, кто сидит на пуховых подушках, не понять, что на деревянной табуретке сидеть жестко. Вас очень умиляет, что Сапожок мальчиком носил солдатские сапожки? Да ведь это все уловки, чтоб солдат на крючок поймать, чтоб они шли с варварами воевать. Да и теперь то же самое. Populus этот в надписи SPQR. тоже уловка. Думаете, что у Сапожка душа о вас будет болеть, когда ваши козы доиться перестанут? Да ведь с императорских высот и не увидишь, какие там за рекой вши живут. Плевал на них Тиберий, наплюет и Калигула. Какой-то греческий философ хорошо сказал:
«Есть люди, которые родились, чтобы повелевать, а есть такие, которые должны покоряться». От этого никуда не денешься, народ римский!

***

Ранним утром Луций пришел на форум. Он не обращал внимания на возбужденную толпу. Он шел поступью солдата, готового ринуться в бой.
– Слава Гаю Цезарю, сыну великого Германика!
Выкрикиваемое толпой имя Калигулы проникло в его сознание. В голове зароились мысли. Направленный Сервием посланник смерти мчится во весь опор на юг. Теперь он, видимо, приближается к Альбанским горам. На Капри он будет ждать Калигулу и Макрона. А за ними на всем пути, от самых ворот Рима, будут следить люди Сервия. Когда они оба прибудут на остров, Нигрин скажет центуриону Вару пару невинных слов: «Приветствуем императора!» И тотчас же падут две головы: Тиберия и Калигулы… Нет! Калигула останется жив! Республика не может вернуться. Республика – это прошлое, а не будущее. Будущее – это Калигула.
«Родина зовет, – сказал себе Луций. – И теперь наконец мне понятен ее призыв. Тиберия я предоставлю судьбе, но Калигулу спасу. К этому призывает меня родина. Калигула станет императором с моей помощью».
Он ускорил шаги, прошел Субуру и поднялся к Эсквилинским воротам, к садам Мецената. Часть садов Меценат, друг поэтов и Августа, превратил в рощу богов. Здесь, среди кипарисов, платанов и пиний, располагались храмы.
Луций остановился перед древней восточной святыней. Magna Mater Великая Мать (лат.).

, называемая в Риме Кибелой, помещалась в великолепном храме на самом высоком месте священной рощи. Стройные колонны с коринфскими капителями поддерживали легкий свод. Мраморный портик отражался в озерке. На расстоянии выстрела из лука, к западу от него, стоял простой и скромный храм Цереры. Маленькая открытая ротонда с каменным изображением богини, держащей в руках плоды земли.
Кибелу, таинственную восточную богиню силы земной, чтили патриции;
Цереру, древнеримскую богиню плодородия, почитали плебеи и деревенские жители.
Из храма Великой Матери вышел жрец, чтобы приветствовать гостя. Он склонился перед белой тогой, показывая обвитую плющом лысину, потом поднял морщинистое лицо и выслушал просьбу Луция. Луций просил о принесении жертвы и о совете. Жадная рука потянулась за золотым:
– Я вызолочу темя овце, увенчаю ее остролистником, украшу ее плетенками из шерсти, благороднейший.
Он окропил Луция чистой водой, провел в храм и поставил лицом к лицу с бронзовым изображением Великой Матери. Сам он воздел руки, прикрыв пестрой тогой лицо, чтобы ничто не отвлекало его. и начал молиться.
Невразумительные слова молитвы сопровождались пением юношей, скрытых лазурным занавесом за статуей богини.
Потом жрец провел гостя во двор храма, к жертвеннику, и удалился, чтобы приготовить жертву.
Луций стоял задумавшись. Его потревожили чьи-то голоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215