ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
– перевел Макрон речь на другое. – Это будет тяжело. У синего, как я слышал, отличный арабский конь…
Луций выпятил грудь, и серебро панциря метнуло молнии.
– Я волнуюсь? Ты же сам сказал, что я дитя Фортуны. Или, если хочешь, Фортунин жених.
Макрон не понял намека, но что-то ему в Луций не понравилось. Слишком самоуверен? Спесивость патриция? Самомнение любимца императора? Не слишком ли рано ты начал заноситься, мальчик? Восемь месяцев назад в таверне в Таррацине ты сидел передо мной паинькой и пожирал Валерию глазами. А теперь слишком явно стал зазнаваться. Начинаешь обходить меня. Не думаешь ли ты оставить меня позади? Даже Валерия над тобой уже не имеет власти, как мне кажется. Я знаю. теперь у тебя опора посильнее. Ну да не забывай моей поговорки милый: даже на Палатине ни одно дерево не растет до неба!
Дубовые двери растворились, вошел император. Луций вскочил.
– Ах! Ты выглядишь сегодня как бог, мой Гай! – с восторгом произнес Луций.
– Великолепнее фараона, – поспешно присоединился Макрон.
Император усмехнулся, принимая их поздравления. Потом спросил заботливо:
– Ты в хорошей форме, Луций?
– Я думаю, мой дорогой. Ради тебя я должен выиграть, иначе я дам растоптать себя коням.
– Представители от сената, жрецов, коллегий и магистратов ожидают тебя в атрии, мой император, чтобы поздравить тебя, – сообщил Макрон.
– Я приму их в перистиле. Вы оба будете со мной. В здании слишком жарко. А потом в цирк!
– Лектику или коня? – спросил Макрон.
– Ничего. Я пойду пешком.
– Тогда охрану…
– Нет, мой Невий. Я не пойду в сопровождении преторианцев. Ведь никакая опасность мне не угрожает.
– Никогда не известно, – бубнил Макрон. – А что, если какой-нибудь сумасшедший…
Луций перебил его:
– И сумасшедший должен любить императора. А как утверждает Сенека, любовь народа – лучшая охрана для монарха.
***
Большой цирк напоминал половинку огромной раковины, наполненной розовым мясом.
Желтый песок арены рабы посыпали киноварью, амфитеатр сверкал белизной тог, то тут, то там мелькали цветастые одежды женщин. Воздух дрожал от жары. Все сверкало перед глазами, так что больно было смотреть. Цирк был набит зрителями до краев. Сенаторы заполнили кресла против императорской ложи. Рядом в ложах разместились понтифики, весталки, чуть дальше, в служебных ложах, – эдил и претор.
Рабы разносили фрукты и разбавленное вино. На самом верхнем ряду напротив императорской ложи расположились Скавр и Бальб. Чуть ниже их сидели Мнестер и Апеллес.
– Ого, люди добрые, – обратился к сидящим сзади Мнестер, – вы знаете, что после состязаний квадриг будут бороться преступники с тиграми?
Император приказал привезти из Индии двести штук.
– Б-р-р-р, вот будет крови, – заметил Бальб.
Мнестер пожал плечами.
– Ну и что? У крови прекрасный цвет.
***
Раздались звуки фанфар, возвестившие появление императора.
Под оглушительные крики и бурные овации, какими римляне подбадривали только хищников, бросающихся на гладиаторов, в ложу вошел двадцатипятилетний властелин мира в сопровождении своей супруги Эннии, сестры Ливиллы и Макрона.
Он действительно выглядел как бог. Длинный пурпурный плащ тончайшей шерсти делал стройной его располневшую фигуру. Туника из фиолетового шелка была расшита серебряными цветами лотоса. На голове золотой венок.
Императорский перстень украшал его руку.
Ложа императора была затенена полосатой оранжевой тканью, но Калигула вышел из-под тента, щуря глаза от солнца, поднял руку для приветствия.
Цирк аплодировал, гудел от восторга.
Император приветливо поклонился на все стороны. Макрон стоял в глубине ложи. У него было неприятное чувство, рука, поднятая в приветственном жесте, отяжелела. И в голову все чаще приходили странные мысли: не лучше ли было при старом тиране, который торчал на далеком острове и не вмешивался в его дела, а теперь вот постоянно терпи под носом этого благодетеля. Сначала было похоже, что этот зеленый молодец будет заниматься состязаниями и волокитством, а государственные дела полностью предоставит ему. А оказалось, он всем хочет заниматься сам: править, воевать, судить, распоряжаться финансами… Надо его немножко угомонить.
Энния должна бы больше уделять ему внимания. Макрон скользнул взглядом по своей бывшей жене. «Черт возьми, ну и хороша же моя баба! Вырядилась, словно царица Савская. Ужасно неприятно, что она должна… Фу!» Макрон перевел глаза на императорскую сестру Ливиллу. Она смотрела на мужчин наглыми томными глазами. Макрону Ливилла не нравилась. Она не была такой утонченной и нежной, как Энния. От матери Агриппины она унаследовала резкие черты; с детства вступившая в кровосмесительную связь с братом, она носила на лице следы бесстыдства. Широкие ноздри, чувственные губы, низкий лоб. Облаченная в фиолетовый муслин, плотно прилегающий к телу, она стояла рядом с Эннией, словно обнаженная.
Император, хотя аплодисменты не смолкали, опустился в кресло и, не поворачиваясь, обратился к Макрону:
– Все в порядке, Макрон? Можем начинать?
Он говорит со мной через плечо, как с погонщиком, подумал Макрон, но ответил почтительно:
– Да, мой император.
Калигула подал знак эдилу.
Фанфары зазвучали где-то высоко в разных концах цирка. Молодой атлет подошел к ложе императора. Принял из рук Калигулы горящий факел и. держа его над головой, обежал арену. Потом взбежал по ступенькам на постамент посреди цирка и бросил факел в бронзовую чашу, наполненную маслом и смолой. Как только пламя взметнулось вверх, фанфары зазвучали снова.
Торжественно открылись ворота, и сомкнутыми рядами в цирк вошли атлеты, возницы, гладиаторы и борцы в шлемах, с мечами и щитами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215
Луций выпятил грудь, и серебро панциря метнуло молнии.
– Я волнуюсь? Ты же сам сказал, что я дитя Фортуны. Или, если хочешь, Фортунин жених.
Макрон не понял намека, но что-то ему в Луций не понравилось. Слишком самоуверен? Спесивость патриция? Самомнение любимца императора? Не слишком ли рано ты начал заноситься, мальчик? Восемь месяцев назад в таверне в Таррацине ты сидел передо мной паинькой и пожирал Валерию глазами. А теперь слишком явно стал зазнаваться. Начинаешь обходить меня. Не думаешь ли ты оставить меня позади? Даже Валерия над тобой уже не имеет власти, как мне кажется. Я знаю. теперь у тебя опора посильнее. Ну да не забывай моей поговорки милый: даже на Палатине ни одно дерево не растет до неба!
Дубовые двери растворились, вошел император. Луций вскочил.
– Ах! Ты выглядишь сегодня как бог, мой Гай! – с восторгом произнес Луций.
– Великолепнее фараона, – поспешно присоединился Макрон.
Император усмехнулся, принимая их поздравления. Потом спросил заботливо:
– Ты в хорошей форме, Луций?
– Я думаю, мой дорогой. Ради тебя я должен выиграть, иначе я дам растоптать себя коням.
– Представители от сената, жрецов, коллегий и магистратов ожидают тебя в атрии, мой император, чтобы поздравить тебя, – сообщил Макрон.
– Я приму их в перистиле. Вы оба будете со мной. В здании слишком жарко. А потом в цирк!
– Лектику или коня? – спросил Макрон.
– Ничего. Я пойду пешком.
– Тогда охрану…
– Нет, мой Невий. Я не пойду в сопровождении преторианцев. Ведь никакая опасность мне не угрожает.
– Никогда не известно, – бубнил Макрон. – А что, если какой-нибудь сумасшедший…
Луций перебил его:
– И сумасшедший должен любить императора. А как утверждает Сенека, любовь народа – лучшая охрана для монарха.
***
Большой цирк напоминал половинку огромной раковины, наполненной розовым мясом.
Желтый песок арены рабы посыпали киноварью, амфитеатр сверкал белизной тог, то тут, то там мелькали цветастые одежды женщин. Воздух дрожал от жары. Все сверкало перед глазами, так что больно было смотреть. Цирк был набит зрителями до краев. Сенаторы заполнили кресла против императорской ложи. Рядом в ложах разместились понтифики, весталки, чуть дальше, в служебных ложах, – эдил и претор.
Рабы разносили фрукты и разбавленное вино. На самом верхнем ряду напротив императорской ложи расположились Скавр и Бальб. Чуть ниже их сидели Мнестер и Апеллес.
– Ого, люди добрые, – обратился к сидящим сзади Мнестер, – вы знаете, что после состязаний квадриг будут бороться преступники с тиграми?
Император приказал привезти из Индии двести штук.
– Б-р-р-р, вот будет крови, – заметил Бальб.
Мнестер пожал плечами.
– Ну и что? У крови прекрасный цвет.
***
Раздались звуки фанфар, возвестившие появление императора.
Под оглушительные крики и бурные овации, какими римляне подбадривали только хищников, бросающихся на гладиаторов, в ложу вошел двадцатипятилетний властелин мира в сопровождении своей супруги Эннии, сестры Ливиллы и Макрона.
Он действительно выглядел как бог. Длинный пурпурный плащ тончайшей шерсти делал стройной его располневшую фигуру. Туника из фиолетового шелка была расшита серебряными цветами лотоса. На голове золотой венок.
Императорский перстень украшал его руку.
Ложа императора была затенена полосатой оранжевой тканью, но Калигула вышел из-под тента, щуря глаза от солнца, поднял руку для приветствия.
Цирк аплодировал, гудел от восторга.
Император приветливо поклонился на все стороны. Макрон стоял в глубине ложи. У него было неприятное чувство, рука, поднятая в приветственном жесте, отяжелела. И в голову все чаще приходили странные мысли: не лучше ли было при старом тиране, который торчал на далеком острове и не вмешивался в его дела, а теперь вот постоянно терпи под носом этого благодетеля. Сначала было похоже, что этот зеленый молодец будет заниматься состязаниями и волокитством, а государственные дела полностью предоставит ему. А оказалось, он всем хочет заниматься сам: править, воевать, судить, распоряжаться финансами… Надо его немножко угомонить.
Энния должна бы больше уделять ему внимания. Макрон скользнул взглядом по своей бывшей жене. «Черт возьми, ну и хороша же моя баба! Вырядилась, словно царица Савская. Ужасно неприятно, что она должна… Фу!» Макрон перевел глаза на императорскую сестру Ливиллу. Она смотрела на мужчин наглыми томными глазами. Макрону Ливилла не нравилась. Она не была такой утонченной и нежной, как Энния. От матери Агриппины она унаследовала резкие черты; с детства вступившая в кровосмесительную связь с братом, она носила на лице следы бесстыдства. Широкие ноздри, чувственные губы, низкий лоб. Облаченная в фиолетовый муслин, плотно прилегающий к телу, она стояла рядом с Эннией, словно обнаженная.
Император, хотя аплодисменты не смолкали, опустился в кресло и, не поворачиваясь, обратился к Макрону:
– Все в порядке, Макрон? Можем начинать?
Он говорит со мной через плечо, как с погонщиком, подумал Макрон, но ответил почтительно:
– Да, мой император.
Калигула подал знак эдилу.
Фанфары зазвучали где-то высоко в разных концах цирка. Молодой атлет подошел к ложе императора. Принял из рук Калигулы горящий факел и. держа его над головой, обежал арену. Потом взбежал по ступенькам на постамент посреди цирка и бросил факел в бронзовую чашу, наполненную маслом и смолой. Как только пламя взметнулось вверх, фанфары зазвучали снова.
Торжественно открылись ворота, и сомкнутыми рядами в цирк вошли атлеты, возницы, гладиаторы и борцы в шлемах, с мечами и щитами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215