– А сколько ты ему предлагаешь за концессию?
– Двадцать миллионов, – ответил Друз.
Император от хохота чуть не надорвал живот. Друз забеспокоился и осторожно добавил:
– Мы почти обо всем уже договорились. Муций просил двадцать пять миллионов. Думаю, что на двадцати двух мы сойдемся. Сенат, конечно, одобрит эту сделку.
Квакающий и дребезжащий смех Калигулы не особенно радовал слух. Но это смеялся император.
– С Муцием тебе нечего толковать. Он дурак. Решаю дело я, понял?
Ледяное молчание воцарилось в перистиле. Он решает! Вопросы, которые всегда решал квестор, для которых высшей инстанцией было решение сената?
Друз сжимал в руках серебряный кубок. И, заикаясь, выговорил:
– И… и… сколько… сколько же?
Император посерьезнел:
– Во времена Тиберия царил мир. Тогда, конечно, можно было заплатить за кожевенную монополию двадцать пять миллионов.
Пауза. Глаза откупщиков повылезали из орбит.
– Я должен заявить с горечью, но будущее мне не видится в столь розовом свете. В недавно полученных секретных донесениях сообщается о волнениях варваров за Дунаем и Рейном. Так или иначе, но кожевенную концессию мы не можем теперь уступить меньше, чем за сто миллионов.
Друз хотел что-то сказать, но возражать императору было немыслимо.
– Я дам сто миллионов, – сказал он с виду спокойно, но голос его дрогнул.
– Пришли их утром мне, – закончил разговор правитель, будто речь шла о паре голубей; потом бросил кости и снова проиграл. Сенаторы следили за игрой, но мысли были заняты другим: царил мир – разве будет война?
Император проигрывал уже второй миллион.
Теперь счастье улыбалось Даркону, он равнодушно сгребал деньги. Он был бы так же невозмутим и в случае проигрыша, он ведь даже сам не знал размеров своего состояния. Спрос на рабов, особенно у всадников, которые все богатели и богатели, постоянно повышался. За один день он наживал больше, чем все богачи Рима, вместе взятые, за неделю. Теперь он с большим бы удовольствием проиграл, но ему как нарочно везло, и он опять сгреб новый выигрыш: полмиллиона.
Наконец Даркон решился. Запустил руку в складки тоги и из кожаного мешочка вынул жемчужину величиной с лесной орех. Подержал ее в пальцах.
Холодный матовый блеск завораживал. Жемчужина была похожа на кокон, из которого должна выпорхнуть нежно-серебристая бабочка. Лоллия захлопала в ладоши от восторга.
Даркон старался говорить так, чтобы его дар императору не был похож на подкуп и был бы принят, как подобает.
– Я хотел поставить эту жемчужину на кон, ибо ювелиры предлагают за нее десять миллионов. Но может быть, ты, благороднейший, позволишь поднести ее тебе в честь твоего выздоровления. Когда боги вернули тебя к жизни, я был на Делосе и не мог сам прийти и поклониться тебе. Не соблаговолишь ли ныне в своей бесконечной милости принять от меня этот дар, мой цезарь?
Калигула мигом раскусил замысел Даркона. Надо сию же минуту обуздать спесивца, который так явно, так глупо при всех хочет купить благосклонность императора. Он схватил жемчужину, приказал наполнить свой хрустальный кубок и бросил ее в вино. Лоллия вскрикнула.
О боги, какое зрелище! Жемчужина, равная по ценности великолепному дворцу, медленно таяла в вине, превращаясь в бледное облачко, которое редело и редело, покуда не исчезло. В мертвой тишине император выпил вино.
Лоллия от злости заплакала. Гости, люди умеренные и скупые, пришли в ужас от безрассудной выходки Калигулы. Они не знали, что сказать.
Смеяться? Изумляться? Их недоумение разрешилось рукоплесканием.
– Ставь, Даркон, – сказал император, – не повысить ли нам ставки?
Атмосфера царила тяжелая и напряженная. Лоллия перестала плакать и внимательно следила за игрой.
Император кинул кости, вышли две тройки и пятерка. У Даркона – «пес»: три единицы. Все засмеялись. Выиграл Пизон. Трясущимися руками он сгреб выигрыш.
– Наш дорогой Пизон до утра станет самым богатым человеком в империи, – значительно проговорил Калигула. У Пизона на лбу выступил холодный пот, когда император добавил:
– Не только благодаря везению в игре, но и благодаря мне, это я позволил повысить в провинциях дани, налоги и пошлины.
Калигула забавлялся замешательством Пизона. Он упорно и с намеренной очевидностью разглядывал капли пота, стекавшие по щекам сборщика податей.
– Здесь жарко, не правда ли. Пизон? Охлажденного вина и вазу со льдом!
– приказал император и снова обратился к Пизону:
– Я всегда забочусь о своих друзьях!
Ударились о стол фишки. Калигула в первый раз выиграл. В банке было три миллиона. Император рассмеялся:
– Вот как нужно играть, сенаторы. Я ставлю выигрыш целиком. Добавите?
Любому миллионеру станет не по себе, если приходится ставить три миллиона. Руки у всех тряслись. Лица вытянулись от напряжения и усталости и уже не могли скрыть тревоги.
Брякали кости. У императора вышло «senio», благословение Венеры, три шестерки. Банк принадлежал ему. Он опять поставил весь его целиком. И опять вышло «senio». Император сгреб огромный выигрыш.
Теперь ставки спустились до каких-то жалких ста тысяч. Два раза подряд выиграл Бибиен. Потом Даркон и Гатерий. Когда в банке собрались миллионы, выиграл император. Так повторялось несколько раз.
Они поняли: Калигула жульничает, его фишки с противоположной от шестерки стороны утяжелены металлическими пластинками. Сенаторы стиснули зубы и, бледные, с тоской в глазах, продолжали игру. Управляющие все носили и носили им из дома золото, чтобы было что проигрывать. На столике возле императора росла гора золотых и расписок.
Гости императора уже проигрывали целые состояния, а больше всех – Пизон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215