Центурион надменно наступил богине на грудь и огляделся; даже в полутьме роскошь ошеломляла. Сквозь квадратный проем комплувия в атрий проникал черный холод.
Послышались шаркающие шаги. Медленно вошел Авиола. От страха у него подкашивались ноги.
– Какую весть ты мне несешь, центурион? – трясущимися губами произнес Авиола; его жирное с обвисшими щеками лицо напоминало морду дога.
– Префект претория Гней Невий Серторий Макрон посылает тебе приказ.
Авиола развернул свиток, руки его дрожали, он мельком взглянул на большую печать императорской канцелярии и прочитал: «По получении этого послания немедленно явись ко мне. Макрон».
– В чем дело? – заикаясь, произнес сенатор.
Бородач пожал плечами:
– Не знаю, господин.
Потом центурион и другой преторианец поклонились сенатору и вышли.
Тяжелые шаги прогремели к выходу.
Авиола разбудил дочь.
– Отец, отец. – Она, всхлипывая, обнимала его колени. Но доверчивый оптимизм молодости и желание ободрить отчаявшегося отца заставили ее проговорить:
– Не бойся, отец, может быть, ничего плохого не случилось. Может быть, они опять хотят от тебя денег.
Да, Макрон уже несколько раз просил у него в долг. Под мизерный легальный процент, и потом не отдавал, хорошо зная, что ему об этом не напомнят. Но из-за денег не посылают домой преторианцев. Не зовут по ночам заимодавцев в императорский дворец. Предательская смерть расхаживает по ночам…
Торквата не раз слышала о подобных ночных посещениях. Неделю назад вот так же вызвали ночью сенатора Турина. Не было ли и тут доноса? Они оба думали об этом, отец и дочь. Торквата рыдала и с нежностью целовала его руки. Ведь у нее больше никого нет на свете, кроме Луция, тетки и отца.
Дрожь охватила Авиолу. Он повлек Торквату в таблин. Отдал ей ключи от сундуков с золотом, от ящиков, в которых хранились расписки. Шепотом рассказал, где спрятаны остальные сокровища. Ах, если только они не конфискуют все это потом – о ужас! Если они не заберут это, она будет самой богатой невестой в империи. Но они всегда конфискуют, всегда забирают… И он расплакался. Это было больнее всего. Они отберут все, что он накопил за тридцать лет! Vae mini et tibi Горе тебе и мне (лат.).

, Торквата! Он поцеловал ее и, убитый горем, вышел.
У ворот его ожидали рабы с лектикой. Если бы ему вздумалось всмотреться в их лица. В них бы он не нашел ни капли сочувствия. Поджидая хозяина, каждый из них подсчитывал, сколько раз по приказу господина была в клочья искромсана кожа на его спине. Каждый вспоминал слезы должников, которых до нитки обирал этот лихоимец. Пришло справедливое возмездие.

***

Вниз преторианцы шли быстро. Толстяк, счастливый тем, что все позади, с удовольствием поговорил бы. Но центурион движением руки остановил его.
У озерка их поджидали четыре темные фигуры.
– Здесь безопасно? – шепотом спросил центурион. Факел они бросили в воду.
– Совершенно, – отозвалась Волюмния. – Как прошло?
– Великолепно, – заторопился Лукрин. Он повернулся к Фабию:
– Ведь здорово я себя держал, а?
– Не похваляйся! Ничего особенного. Скорее прочь эти тряпки!
На переодевание актерам нужны секунды. Волюмния тем временем раздобыла пару камней, и снабженная грузом одежда канула на дно озера.
– А как трюк с его лектикой? – поинтересовался Фабий.
Волюмния тихо засмеялась.
– Здорово вышло. Муций как раз сегодня дежурит у ворот. Он обещал помочь. На Муция можно положиться. Он к нам в трактир ходит. Стоит дать ему знать – и все будет в порядке.
– Т-с-с!
По знаку Фабия все скрылись в зарослях туи. По дороге спускались рабы с носилками, в которых сидел Авиола. Актеры пропустили их вперед и отправились следом.
Рабы с носилками шли вдоль цирка. В свете красных фонарей, освещавших лупанары, мелькали тени загулявших патрициев. Мелкота, покупавшая развлечения за несколько ассов в дешевых тавернах и притонах, с любопытством присматривалась и шныряла вокруг носилок. как это было принято в Риме. Если видели в носилках любимого патриция, его приветствовали рукоплесканиями. Нелюбимого осыпали насмешками и руганью.
– Кого несут? Авиолу? Ах, этого обдиралу! А куда это его несут ночью?
К толпе присоединились грузчики и лодочники. Уже сейчас, задолго до рассвета, они спешили на работу в порт.
Авиола с трудом вылез из лектики. Рабы отставили ее в сторону и, вытянувшись, глядели вслед господину. Вернется или не вернется? Вот бы не вернулся!
Стражники у ворот, увидев сенаторскую тогу, отдали честь. Огни факелов трепетали на ветру. Авиола подошел к начальнику стражи, колени у него подгибались.
– Меня, приятель, спешно вызвали к префекту претория Макрону, Вот его послание.
Начальник удивленно поднял брови, но не произнес ни слова, взял свиток, попросил сенатора немного подождать и вошел во дворец.
Толпа любопытных обступила ворота. Лектика и рабы остались сзади, за толпой. К ним подошел молодой преторианец.
– Надсмотрщик? – спросил он властно.
Выскочил надсмотрщик.
– Ваш господин выйдет через задние ворота. Вы должны ждать его там. Я проведу вас, идите за мной.
Надсмотрщик покорно кивнул, рабы подняли носилки и пошли за ним следом.
Стражники с любопытством оглядывали Авиолу, переговаривались:
– Эка! Ночью. Дурацкое у него положение. Так всегда и бывает, если удавкой пахнет.
Авиола слышал это, и холодный пот выступил у него на лбу, он был близок к обмороку. Замечания стражников услыхали и в толпе, некоторые ухмылялись:
– Готов об заклад биться, что этот лихоимец и теперь подсчитывает, сколько процентов он из этого выколотит!
– Не трепись! Не видишь, что ли, он белей гусиного пуха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215