– Звезды говорят, что Тиберий…
– Сколько? Сколько? – настаивает старец.
Фрасилл колеблется. Не скажет же он, что императору осталось жить считанные дни.
– В звездах написано, что Тиберий будет господином Рима еще лет десять!
– Как я умру? Это будет кинжал или яд?
– Ни кинжал, ни яд.
– Ты клянешься?
– Клянусь Аполлоном!
– А как долго проживешь ты? – вырвалось неожиданно у Тиберия.
Фрасилл молчит. Рука мнет пурпурную кайму подаренной императором тоги.
– По звездам так же долго, как и ты, цезарь. Но по твоей воле…
– Договаривай!
– Несколько мгновений…
Тиберий схватился за горло. Ему стало трудно дышать. Дыхание было хриплым и прерывистым. «Судьбу, которую предназначили звезды, я не поборю – подумал Тиберий. – Я буду жить так же долго, как и он. Я не могу его убить. Я убью себя». Он смотрел на Фрасилла с изумлением. "Этот человек предсказывал его матери Ливии. И говорят, ни разу не ошибся. Он наверняка знает, что у Ливии на совести не одна жизнь. Не одного убрала она, чтобы освободить дорогу к трону ему, Тиберию. Агриппа, Луций, Марцелл. Гай, Германик, Друзилл. Какой страшный перечень! На лбу у императора выступил холодный пот. Человек, которого он никогда не боялся, теперь нагонял на него неведомый страх. Но не обманет ли он меня? Ведь все, что я знаю, я знаю от него. Если он хотел написать, то давно написал и спрятал. Веревкой палача я Фрасилла не одолею, так же как не подавлю стремящийся к власти сенат.
Оба старика наблюдают друг за другом. Глаза застывшие, стеклянные, неподвижные. Два старых друга-врага. Оба играют самую большую игру: на жизнь.
Император медленно поднимается, встает, тяжело опираясь о палку, не обращая внимания на то, что грек это видит.
Фрасилл не склоняет головы, не прячет глаз, в которых трепещет светлая пыль Млечного Пути. Его взгляд становится внезапно бодрым и веселым.
Тиберий сообразил: этот толкователь воли звезд снова понял, о чем я думаю! Почувствовал, что я не стану его убивать! Понимает ли он, почему я такой, какой есть? Ах, нет, это не та простая душа, в нем нет той капли человеческого сочувствия, в которой я нуждаюсь. Это слуга и ничего больше.
Как мой советник. Как Харикл. Но он действительно преданный слуга".
Император раскрыл объятия. Грек почтительно обнял его и не колеблясь прижался щекой к лицу, обезображенному лишаем. Император впал в меланхолический экстаз:
– Я никогда тебя не обижу, друг. Ты вена. питающая мое сердце, ты кровь моих жил. Ты преданный. Тебе одному я верю…
Фрасилл обнял колени императора. Тиберий приказал ему встать.
– Мне хотелось бы еще пожить, Фрасилл. Продли мою жизнь. На три года!
Всего на три года! Как, скажи, как ее можно продлить?! За каждого, кого пошлю на смерть, получу ли я день жизни? Скажи! Должен ли я, согласно старым преданиям, освежаться человеческой кровью. Посоветуй! Должен ли я ее пить, чтобы жить?
Грек усадил трясущегося императора в .кресло и отрицательно покачал головой. Тиберий закричал в гневе:
– Ах, я же знаю, ты трус, ты смешной филантроп, ты как Нерва! Тебе тоже не нравится, когда течет людская кровь. Тебе и голубиной крови жаль, невинная ты душа. Но разве в этом Вавилоне лжецов можно поступать иначе?
Разве может кто-нибудь выхаживать голубей на крыше, когда на ней приготовлена западня?
Черное, зловещее море монотонно шумело внизу.
Император расчувствовался:
– Ты знаешь, почему я такой жестокий, не так ли?
– Тебя сделали жестоким, – ответил Фрасилл. – Я знаю твою жизнь.
Жизнь полную страданий и горестей. Я знаю это…
– Не только ты. Я недавно слышал, что обо мне каждый знает все…
– Это не так, мой император. Они знают только то плохое…
– Что это «то плохое»? – повысил голос Тиберий.
Астролог сказал настойчиво:
– Не убивай легкомысленно, мой император! В каждом человеке есть что-нибудь прекрасное, в нем есть хотя бы искра от олимпийских богов, и ее жаль.
Тиберий слышит тихий, проникновенный голос звездочета, и старый, скептик спрашивает:
– Может ли дерево, которое сто лет росло от корней к кроне, внезапно начать расти от кроны к корням?
– Дерево не может. Но человек – человек может все, что захочет.
Долго молчал император. Потом схватил хрустальную чашу:
– Выпей, грек, за то, чтобы остаток моих дней не был черным. Если для истерзанного и измученного вообще возможно счастье, я сказал бы, выпей за мое счастье.
Астролог возлил из чаши:
– В честь Эскулапа и за твое счастье, цезарь!
Он пил жадно, большими глотками, стараясь запить эту минуту одурманивающим напитком, притупить вином пережитый страх.
– Есть у меня еще кое-что в мыслях, Фрасилл. Есть у меня еще одно желание – ты знаешь, очевидно, о нем, мой всевед?
Как мог Фрасилл не знать об этом желании. Право, не надо обращаться к звездам, чтобы понять, почему старый император много раз посматривал в направлении, где бьется сердце империи – Рим. Но Фрасилл, верный своему «удивительному» призванию предсказателя, на этот раз не захотел проявить своей проницательности, а попросил императора быть спокойным и сосредоточенно посмотрел на горизонт.
Император напряженно ждал.
Медленно глаз звездочета скользнул по созвездиям от Лиры к Лебедю, от Персея к Кастору и Полидевку, от Дракона к Скорпиону.
Медленно собирался астролог с мыслями, наконец сказал спокойно:
– Ты мечтаешь вернуться в Рим, мой цезарь.
Тиберий мрачно поглядел на Фрасилла и произнес тихо:
– Человека на старости лет тянет туда, откуда он вышел… – Потом более настойчиво:
– Должен ли я вернуться в Рим?
Фрасилл вздрогнул. Опасный вопрос. Он ждал его и боялся ответить.
Вернуться в муравейник, который он твердой ногой попирает изо дня в день, который он восстановил против себя смертными приговорами и конфискациями?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215