– Мне нужно лишь заглянуть к архангелу Гавриилу и подать ему милостыню.
– Как? – Дени несколько опешил. – Архангел?
– Гавриил. Он живет в стороне отсюда на берегу ручья. Конечно, совершенно выживший из ума старик, но довольно милый. Раз в две недели я даю ему пенни на пропитание. Поскольку мы все равно идем мимо, я думаю, мне следует задержаться.
Дени последовал за ним по тропинке. Она заканчивалась поляной, изрядно вытоптанной. На поляне стоял крошечный шалаш из прутьев, обмазанных глиной. Грубо сколоченный крест был врыт в землю у входа. Необычайно грязный косматый старик со свалявшейся бородой и с лицом, похожим на сморщенное зимнее яблоко, которое почти полностью скрывали упавшие спутанные космы волос и свалявшаяся борода, удил рыбу на берегу ручья. Подле него, наполовину завернутая в листья, лежала, сверкая чешуей, небольшая форель и стояла деревянная миска с червями. Несмотря на возраст, он, должно быть, обладал острым слухом. Он вскинул голову, обернулся и, насторожившись, точно старая, хорошо обученная собака, стал дожидаться, когда покажутся гости. Увидев, кто идет, он заулыбался беззубым ртом.
Дени терялся в догадках, как надлежит обращаться к архангелам. Но Артур, нимало не смущаясь, сказал:
– Добрый день, Ваше Небесное Высочество.
– А, день добрый, день добрый. Это тот юный рыцарь, как бишь его? Имена этих смертных так легко забываются. Впрочем, неважно. Подходите, садитесь.
Они уселись рядом с ним. Он легонько пошевелил удочкой, пустив наживку плыть по течению. Стрекоза зависла низко над бурой водой и вдруг метнулась прочь, поблескивая на солнце крыльями. В чаще леса не умолкая трещали синицы, и где-то высоко на дереве дрозд-деряба завел свою песнь: «Чьюрр!» – точно мальчишка стучал прутиком по штакетинам палисада.
Дени улегся на спину, опираясь на локти, и стал вглядываться в крону деревьев. Артур сказал:
– Я принес вам пенни, Ваше Небесное Высочество.
– Премного благодарен. Ты добрый малый. А кто второй? – спросил архангел.
В голове Дени лениво шевельнулась мысль, что архангелу следовало бы обладать чудотворной силой хотя бы в такой мере, чтобы угадывать имена. Но, вероятно, подобные вещи не казались старику достойными внимания.
– Друг, – сказал Артур. – Как рыбалка?
– Плохо. Жаркая погода нагоняет на них сон, знаете ли. Все, что им хочется, – это забиться под камни.
Будь я помоложе, я бы переловил их руками. Но я стар, и меня это не особенно волнует.
– Не знал, что архангелы ходят на рыбалку, – сонно заметил Дени.
– Когда мы предстаем в человеческом обличье, мы поступаем как все люди. Когда-то я был настоятелем монастыря и тогда вел себя как настоятель. Понятно, трудно поверить, что аббаты и человеческие существа могут иметь что-то общее…
– В такой день, как сегодняшний, я могу поверить чему угодно, – ответил Дени. – Я могу понять, почему вы предпочитаете быть скорее архангелом Гавриилом, сидеть здесь и ловить рыбу, чем настоятелем монастыря, занимаясь управлением хозяйством и поддерживая дисциплину.
– Все не так просто, – хихикнул архангел. – Но ты сообразительный парень. И потому не хочешь ли, чтобы я предсказал тебе судьбу? – сказал он.
– Нет, не стоит, – ответил Дени. – Предположим, мне было бы назначено судьбой умереть завтра. Как бы я тогда смог насладиться сегодняшним днем? Тогда вместо одного будет испорчено целых два дня.
Архангел пристально посмотрел на него воспаленными, но проницательными глазами.
– Ты не умрешь ни завтра, ни послезавтра, – изрек он. – Тебя ждет путь длиннее, чем ты думаешь, но ты не найдешь того, что ищешь. Однако, если это хоть немного утешит тебя, ты найдешь нечто другое, столь же ценное, только ты не поймешь, чем обладаешь, пока едва не утратишь этого.
– Не думаю, что мне нравится такое будущее, – сказал Дени. – А другого я не могу попросить?
В это мгновение леска натянулась. Архангел сделал подсечку и, убедившись, что крючок глубоко заглочен, потянул добычу. Из воды, трепыхаясь, выскочила вторая рыбка. Он ударил ее головой о корень дерева и осмотрел со всех сторон.
– Какая красавица, – сказал он. – Замечательно, когда можешь насладиться как видом своей пищи, так и ее вкусом. Как изобильна земля! Когда я был настоятелем, я был слепцом. Мое ревностное служение Богу было обращено к миру внутреннему, к вещам духовным. Я не осознавал, что проявления духа существуют благодаря окружающему миру. Внутренний мир! Что за отвратительное определение, как ни взгляни. Оно позволяет ошибочно истолковать самолюбие как любовь к Богу и посчитать нашу собственную темноту в душе более яркой, чем солнечный свет, исходящий от Бога. – Он завернул форель в листья, окунул ее в ручей и положил рядом с первой рыбкой. – Вот почему я покинул небесные чертоги, – задумчиво пробормотал он, обращаясь будто к самому себе. – Чтобы сначала познать страдание как человек, а потом обрести радость как человек. Ибо, в конце концов, подобные чувства недоступны ангелам. Жить, достигнув полного совершенства, – в этом есть свои недостатки. – Он вытянул босые ноги со скрюченными пальцами и черными ногтями и подался вперед, сгорбившись и обхватив руками свой впалый живот. – Познав сомнения, муки, неопределенность, мы лучше начинаем понимать, что такое радость.
– Да, я помню, вы рассказывали мне. Многие часы вы провели, пытаясь найти ответ на этот вопрос… – заметил Артур.
– Что за вопрос? – спросил Дени.
– Однажды он снизошел на меня во время службы, когда читали отрывок из Священного Писания, – пояснил архангел. – Как гром среди ясного неба. Я слушал монотонный голос чтеца и разглядывал лица монахов:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159