Внезапно на берегу взвилась в небо целая стая голубей. Кто-то, верно ребятенок деревенский, незаметно подкрался к ним и вспугнул из озорства.– Все, как в Венеции, – по-французски заметила Антуанетта, подруга Полины. – Ты не находишь, мон шер ами?– Нет, – спокойно отозвалась Полина. – Здесь в тысячу раз красивее!– Ой, ты только глянь! – вскрикнула в изумлении Антуанетта, вырвалась от Полины и бросилась к берегу, словно любопытная маленькая девочка. – Лебеди!Полина проследила глазами за подругой.Антуанетта была в своем репертуаре. Видя птах или каких-нибудь зверушек, она владеть собой переставала. Интересно, когда сие кончится? В их возрасте уже не пристало слишком громко визжать, завидев какого-то там лебедя.Антуанетта склонилась над водой. Новое платье сидело на подруге просто великолепно. Повезло же ей! Антуанетта была великой победительницей на ристалище новейшей дамской моды. С ее смуглым цветом лица, как у всех южанок, с густыми черными кудрями и огромными карими глазищами юной косули подруга напоминала гречанку, да не простую, а самую настоящую богиню, словно бы сошедшую с античной вазы или театральных подмостков. Венера во плоти, думала Полина, совершенно лишенная зависти.А вот ей самой нынешняя мода с претензией на античность не подходила абсолютно. И зеркало всякий раз безжалостно докладывало Полине правду. С твоей розовой кожей, милая девочка, говорило вредное зеркало, с твоими белокурыми косицами ничего-то в тебе от греческой богини не имеется. И новые платья, купленные у месье Скудери, совсем не хотели сидеть на ней идеально. Словно ряженая она в них какая-то.Полина подхватила подол большим и указательным пальчиками.Ткань-то просто изумительная, самая дорогая. Муслин из индийского хлопка из-за континентальной блокады, устроенной французами, стоит такие же баснословные деньги, как будто какое-нибудь золотое руно. Целое состояние такой муслин стоит.– Четыре лебеденка, – улыбнулась Антуанетта спустившейся к берегу Полине. – Видишь, какая семейка? Совсем молоденькие!Один из взрослых лебедей грозно зашипел на Антуанетту. Выгнул шею по-змеиному, замахал крыльями, ровно врага отгонял.– О-ля-ля! – отшатнулась Антуанетта. – Не нравимся мы ему.– Вот и пошли отсюда, – с невозмутимым видом отозвалась Полина. – Не больно охота общаться с теми, кому мы не по вкусу пришлись.И променад девушек по берегу реки продолжался. Мимо проехала маленькая деревянная коляска, груженная театральными кулисами. Большое позолоченное деревянное солнце, надпись на котором гласила: «При виде сего короля солнце стыдливо прячется за тучи».– Ты только посмотри, Антуанетта! Солнце из придворного театра! Всегда появлявшееся в апофеозе представления!Антуанетта кивнула, старательно тараща глаза, и Полина улыбнулась подруге – как же она любила ее! Всю зиму на нее глядели только подслеповатые глазки ее старого дядюшки. Как два могильных камня.– Как же это я могла позабыть про гала-представление! – ахнула Антуанетта. – Ведь на нем будет сам Наполеон!– Подле которого наша знать вьется, словно мошкара на свету, – хмыкнула Полина.Антуанетта досадливо отмахнулась от подруги.– Везде одно и то же! Во Франции все тоже лизоблюдничают. Повсюду, где бы ни появлялся Наполеон, люди так и валятся ему под ноги. А ему смешно. Они-то ему вовсе ни к чему, зато уж он им ой как нужен. Наполеон знает об этом, и они знают, что он знает.Под ногами девушек тихонько поскрипывала галька. Подле старенькой деревянной лодчонки, привязанной к крохотному колышку, они остановились. В тихом блаженстве подставляя лица теплым солнечным лучам.– Даже окруженный толпой, он всегда одинок, – мечтательно заметила Полина. – Что-то в его внешности есть такое, от чего все остальные, трущиеся подле, начинают казаться такими ничтожными. И знаешь, это околдовывает. Его глаза. Да, я думаю, его глаза, темные, дико-корсиканские глаза наделены чисто гипнотической силой! В них полыхает такое пламя! – и восторженно покосилась на Антуанетту. – Знаешь, в прошлое воскресенье он проехался на своем коне в одиночку по всем улицам! Как в сказке! А белые всадники в черных кирасах следовали за ним на почтительном расстоянии! В этом было что-то такое мистическое! И такое… такое мужественное!Антуанетта вновь отмахнулась от подруги. Непонятно, отчего так, но ее Наполеон не волновал совершенно.– Что ж, великолепно инсценированная комедь для праздных ротозеев. Вот и все.И они неторопливо двинулись по дорожке.– Как ты не понимаешь, ма белль? Наполеон дурачит весь белый свет, убеждая его в том, что он – Князь Мира сего, – возмущенно рассуждала Антуанетта. – Врет, что принесет Европе мир, единство и порядок. А сам что делает? – и подруга грозно округлила глаза. – Собирает войска для новой войны!И с силой сжала руку Полины. Та замерла. Темные глаза подруги беспокойно глянули на девушку. Ну, что еще неугомонная Антуанетта задумала?– Ах, Полина! – вздохнула она. – Я так тебе благодарна за то, что ты приехала. Как же я без тебя скучала здесь! Веришь ли, вот не вынесла бы без тебя! В одиночку!– Что не вынесла бы? Это ты меня спасаешь, вот так-то! Я дома и дышать-то уж не могла, задыхалась совсем! Ты даже не представляешь, но этой зимой я чуть было с ума не сошла! Ты же знаешь моего дядюшку! Консерватор! Революции для него будто бы и не существовало. Да он наизусть всю родословную вплоть до Карла Великого без запинок оттарабанит! И все было бы ничего, если б он меня в покое оставил! Но ведь дядюшка в голову вбил себе, что замуж меня отдать надобно! – Полина удрученно покачала головой. – Да для меня поездка к тебе, как оконце открытое, чтоб воздуху хоть глоточек хватить!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61