«Они все видят меня, – думал Алексей. – Все солдаты, прочесывающие улицы, все жители города. Да нет, скажут они, это не он. Не он это. Таких наглецов в природе не бывает. Лезет прямо у нас на глазах к клеткам… это невозможно. Давайте искать дальше. Да-да, именно так они и скажут.Интересно, какая сволочь изобрела эту лестницу? Повелитель всех чертей мира? Кому только в голову так моча ударила? Жестокий мозг, ой какой жестокий… Понастроили тут. Господи! Как же я ненавижу все эти лестницы! Господи, Боженька ты мой, помоги мне…»Каждая ступенька отвоевывалась в неравной борьбе со свинцовой тяжестью в ногах. Каждый шаг превращался в танцы на расплавленном свинце. А лестница все бежала и бежала к небесам. «Вперед же, – понукал себя Алексей. – Вперед! Ты же солдат, вот и представь, что получил такой приказ хрен знает от кого. Сотни глаз смотрят на тебя сейчас, ты сросся с этой лестницей, она входит в программу твоих индивидуальных тренировок. Двести, триста ступеней? Да это ж смешно, мужик!»Узники на стене увидели его. Теперь он слышал истеричные вопли Шелученко, он видел светловолосую головку Вероники, она стояла у решетки и, вытянув руку в его сторону, показывала на него кому-то из соседней клетки. Господи, да это же… это Пашка! Пашка Савельев, жив, курилка!И тут до Холодова долетел крик Павла:– Идиот, кто бы ты ни был! Слышишь?! Сумку спрячь! Сумку! Идиот! Прешься в форме солдата Мерое и с европейским рюкзаком в руках! Идиот!– И в самом деле, идиот! – подхватил Ваня Ларин. – Но какой смелый идиот…Холодов продолжал восхождение. За стеной бежала длинная крытая галерея, заканчивающаяся где-то в пирамиде. Холодов сполз с лестницы в этот переход. Теперь его было не видно с площади. Стена надежно укрывала его. Алексей сел на холодные плиты пола и зашелся в надсадном кашле. Сил больше не было никаких. Все! Над ним нависала стена безжалостного храма, где-то здесь скрывается святая святых этого странного города.Он зажмурил глаза, жадно хватая ртом воздух, каждый его глоток давался с болью, распарывал грудь.«Ты смог, дурачок! У тебя все получилось! Вниз ты больше уже не спустишься, но сюда-то ты добрался, хотя и думал, что это невозможно. Но на большее ты, братец, уже не способен…»Не способен?Он сделал еще пару глубоких вдохов, а потом решительно поднялся на ноги.. «Они висят где-то совсем близко», – подумал Алексей. А потом осторожно перевесился через стену.Под ним, метров на пять ниже, висели клетки на огромных железных крюках. Узники смотрели на него. Кто испуганно, а кто и очень зло.– Проклятый идиот! – выкрикнул Савельев. – Что тебе здесь нужно? Почему ты не вернулся и не позвал подмогу? Ты же погибнешь, дурень! – Павел и не замечал, что кричит по-русски.Холодов кивнул. «Все верно, – подумал он. – Но все бесполезно, даже помощь извне. Более безвыходной ситуации я еще не видел».И перебрался через стену на огромный каменный выступ. Стянул шлем с головы…– Ника! – крикнул Алексей. – Ника! Это я! Я! Ты жива, жива…Вероника намертво вцепилась в прутья железной решетки. Этот голос был подобен грому среди ясного неба. У девушки перехватило дыхание… она почувствовала, как рвется из груди сердце, как летит оно вниз с безумной высоты, разбиваясь о камни на тысячу осколков. Вероника медленно сползла на пол клетки и потеряла сознание…
… Нефру-Ра, пошатываясь, вышла из покоев сына Солнца и тихо шепнула рабыне с бронзовой кожей:– Уведи меня отсюда, пожалуйста, мне нехорошо.Коридоры были пустынны, Нефру-Ра шатало из стороны в сторону. «Наверное, я устала, – подумала молодая женщина. – Все время не отхожу от Мин-Ра. Да и вода в амфоре была сегодня просто отвратительна…»Бронзовокожая рабыня-мероитка с испугом поглядывала на Нефру-Ра. Эта стройная девушка с узким коротеньким подбородком и длинными пальцами многим казалась каким-то длинным, острым шипом. И только юный сын Солнца и царица-богиня безоговорочно любили ее.В комнате Нефру-Ра вырвало. Женщина закричала от боли и повалилась на ложе. Служанка бросилась за царицей и Домбоно. Нефру-Ра скорчилась, вся кровь отлила от ее лица.Прибежал Домбоно, на время даже отказавшийся от поисков проникшего в Мерое чужака, появилась царица, но никто из них не мог помочь несчастной.Домбоно снял с нее одежду, ощупал живот: он был тверд, как камень. Верховный жрец коснулся области сердца, и Нефру-Ра пронзительно закричала.– Помоги же ей, – сдавленным голосом взмолилась Сикиника.Домбоно вместе с жрецом-помощником влил больной в рот какую-то маслянистую жидкость, и Нефру-Ра вновь вырвало. Лекари сделали промывание, вода вышла прозрачной. Верховный жрец вскинул на Сикинику отчаянный взгляд:– Ее тело заперто, как на засов, – растерянно пробормотал он. – Когда основная жидкость проникает из мозга человека в тело и находит выход, тогда в жилы поступает река жизни, и человек не заболевает. Но если жидкость попадает в желудок и не может найти выхода, тогда начинается болезнь хесбет.Услышав слова Домбоно, царица сильно побледнела под слоем золотой пудры и, как бы обороняясь, выставила перед собой руку.– Воды! – простонала больная.Сикиника поспешила прочь. Когда она вернулась, Нефру-Ра лежала вялая и бесчувственная. Царица встала на колени и поднесла к ее губам чашу с водой. Та сделала небольшой глоток, а потом отвернулась. Сикиника рванула с шеи амулет и прижала к телу подруги, страстно бормоча:– Вымывайся, яд, выходи, вытекай на землю! Гор заговаривает тебя, он уничтожает тебя, он оплевывает тебя! Ты слаб и не силен, ты слеп и не понимаешь того, что говорит Гор, повелитель чар!Но Домбоно отодвинул амулет.– Положи его на грудь, о богиня, – мягко посоветовал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69