Мальчик доверчиво прижался белокурой головенкой к плечу Холодова… и это было не одним лишь признаком слепого доверия к врачу, взявшемуся спасти его, нет, это стало молчаливым свидетельством страшного одиночества земного бога: ты и только ты – мой единственный друг и товарищ. С тобой и только с тобой я могу говорить обо всем на свете. С тобой и только с тобой мне не нужно быть маленьким богом, этим пресловутым сыном Солнца, которого нельзя видеть простым смертным, к которому нельзя прикоснуться, не связав себя навеки с его судьбой. Здесь и только здесь мне не нужно прятаться под золотой пеленой, прикидываться холодной статуей. Ты и только ты – мой дорогой друг… Я всегда прощу тебя, даже если послезавтра ты ампутируешь мне ногу. Как мне объяснить тебе, что только благодаря твоим усилиям я перестал бояться жизни?..Холодов отсутствующе смотрел в одну точку. Опасность, в которой оказалась Вероника, не давала покоя. Что может сделать такая страстно влюбленная женщина, как Сикиника, со своей соперницей, да еще обладая абсолютной властью, не хотелось даже и думать. Была только одна возможность спасти Веронику: разыграть в игре с Сикиникой карту больного мальчика.Отвратительные игры, которые всегда претили ему… но ради спасения жизни. И вообще, не даром же говорят, что цель оправдывает средства?– Ты не любишь мою маму? – тихо и удивленно спросил Мин-Ра. Холодов вздрогнул.– Не в этом дело, просто у меня уже есть невеста, – признался он. – Ты знаешь, что такое иметь невесту?– Нет.– Это когда любишь девушку и обещаешь ей жениться. И это дело чести, Мин-Ра, выполнить свое обещание. Влюбленность – прекрасное чувство.– Значит, у тебя есть девушка?– Да. Кстати, она здесь, в Мерое. Твои солдаты захватили ее в заложники, вот я и добрался до Мерое, чтобы освободить свою девушку.– Так, значит, ты пришел сюда не для того, чтобы вылечить меня?– Нет. Я ведь о тебе вообще ничего не знал.– А где теперь твоя девушка?– Где-то во дворце или в храме. Я не знаю. До вчерашнего дня она висела в клетке на стене храма.Мальчик задумчиво посмотрел на Холодова. Его огромные голубые глаза затопила печаль. Потом он молча прижался к плечу Алексея и обвил руками своего большого друга.– Знаешь, я хочу, чтобы твою девушку освободили, – наконец решительно произнес он. Его голосок изменился… теперь в нем звучали жесткие, холодные нотки. – Я так хочу!– Думаю, наше с тобой «хочу» или «не хочу» никого здесь не интересует. Мы боремся со страстью, уничтожавшей целые народы! К счастью, ты в этом еще ничего не понимаешь!– Я поговорю с мамой!– И впервые в жизни увидишь, что мама не послушается тебя.– Она должна послушаться! Я – сын Солнца!– В первую очередь ты всего лишь маленький мальчик и ее сын, Мин-Ра.Им не дали договорить. Дверь распахнулась, и в комнату вошел Домбоно. Два санитара вкатили простую деревянную кровать и поставили к окну. Еще два санитара втащили огромный глиняный чан на ножках. От чана шел приятный сладковатый запах. Умывальник по-меройски.– Ну, теперь вы довольны? – с издевкой спросил Домбоно. – И когда будет операция?– Завтра мы обо всем с вами поговорим. Больше всего меня беспокоит наркоз.– Не вижу никакого повода для беспокойства.– Знаю. Павел рассказывал мне о чудесном соке. Он-то меня и волнует. Сколько времени этот сок действует?– Сколько угодно… хоть целую вечность… – с непроницаемым видом ответил Домбоно.– Вот вечности я, честно говоря, и опасаюсь! С другой стороны, меня успокаивает то, что за наркоз именно вы отвечаете перед царицей головой. А то я не хотел бы работать с эфиром. Придется положиться на ваш божественный сок.– Можете положиться! – Домбоно покосился на Мин-Ра, сидевшего рядом с Холодовым без золотой пелены. – С другими врачами знакомиться будете?– Тоже завтра. И сразу же начну с самого рутинного обследования мальчика. Давление, сердце, частота пульса…– Да ни к чему нам все это, – гордо отмахнулся Домбоно. – Ваша современная медицина все только усложняет. Если у нас у больного сердце бьется неправильно, мы просто смотрим ему в глаза… и его сердце вновь бьется нормально.«Загадочные магические силы, о которых мне уже рассказывал Савельев, – даже напрягся Холодов. – У них есть то, что мы привыкли называть паранормальными способностями. Телепатическая дуга, пробегающая от врача к пациенту… М-да, необъяснимо, но на слуху даже у нас, ни во что не верующих».– А как же вы с инфарктниками обходитесь? – насмешливо спросил он.– Вообще никак! Умирает такой пациент, что ж поделать.– И это вы называете медициной?! – Холодов шлепнул мальчика по руке. Принц Мин-Ра хихикнул. Его голубые глазенки сияли. – Нет уж, мы лучше по-моему лечить будем, Домбоно!– Конечно. Ведь от вас зависит жизнь сына Солнца.– Вы уже говорили об этом, – Холодов поднялся с кровати. – Кстати, где Вероника?– С ней все в порядке.– Это мне понятно. Но где она сейчас находится?– Ваши друзья – наши гости. Их поселили в храме.– Я бы хотел поговорить с моей невестой.– Такое может разрешить только богиня.– Ну, так передайте вашей богине мои пожелания. А еще скажите, что я требую, чтобы мою невесту поселили здесь, в соседней палате.– Здесь больница, милейший, а не дом свиданий, – зло хмыкнул Домбоно.– Моя невеста может помогать мне здесь по уходу за больным, – улыбнулся Холодов. – У нас этому даже археологов учат. Как-никак наша медицина без жрецов обходится. Вероника нужна мне здесь. Я буду только рад, если она поможет мне в послеоперационном уходе за мальчиком.Домбоно, не удостоив Алексея ответом, вышел из палаты.– Он в ярости, – сказал Мин-Ра, когда дверь с шумом захлопнулась за верховным жрецом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69