Я посмотрел в его глаза – они оставались спокойными, чистыми и ясными. Ни малейшего следа паники. Держись, Профессор, мысленно повторял я. Иерусалим близко.
Но ремень выскользнул из пальцев, и старый грек полетел вниз. Последнее, что я видел, была его длинная белая борода.
Все кончено. Мы прошли вместе тысячу миль, и Никодим всегда говорил, что цель близка.
Я не помню отца, но теперь испытал такое горе, такую боль, какую человек испытывает, только когда теряет близких.
Какой-то рыцарь, ворча и ругаясь, пробился к нам, дабы узнать, что случилось. Я узнал в нем Гийома, вассала Боэмунда.
Заглянув в пропасть, рыцарь невольно сглотнул и покачал головой.
– Что же это за предсказатель, если не мог предвидеть собственную смерть... – Он сплюнул. – Невелика потеря.

Глава 12

На протяжении многих последующих дней гибель друга тяжким бременем давила на сердце. Мы продолжали двигаться дальше, но куда бы я ни повернулся, куда бы ни взглянул, отовсюду на меня смотрели мудрые глаза старого грека.
Я не сразу заметил, что тропинка стала расширяться и что мы идем уже не по горным склонам, а по долинам. Дорога устремилась вниз, скорость марша возросла, и люди заметно повеселели в ожидании того, что лежало впереди.
– Слышал от испанца, что неверные держат пленников-христиан прикованными цепями к городским стенам, – заметил на ходу Робер. – Чем раньше мы туда доберемся, тем скорее освободим наших братьев.
– Какой нетерпеливый у тебя приятель! – крикнул сзади испанец. – Ты только предупреди его, Хью, что если гость первым является на вечеринку, это еще не значит, что он обязательно ляжет спать с хозяйкой дома.
– Парень рвется в бой, – заступился я за друга, – и винить его за это нельзя. Для того мы и проделали столь долгий путь.
– Разойдись! – прозвучал сзади грозный окрик, и мы услышали тяжелый топот пущенного галопом боевого коня. – Посторонись!
Мы отскочили в сторону и, обернувшись, увидели Гийома, того самого надменного ублюдка, осмеявшего Никодима после его гибели. В полном рыцарском облачении, верхом на здоровенном жеребце, он как будто не замечал стоящих на пути людей.
– И вот за таких нам предлагают драться, да?
Я картинно поклонился вслед Гийому.
Вскоре мы подошли к широкой ложбине, за которой, преграждая нам путь, несла свои воды довольно широкая, около шестидесяти ярдов, река.
Остановившиеся на берегу аристократы спорили, выбирая подходящее для переправы место. Наш командир, Раймунд, утверждал, что и разведчики, и карты указывают на находящуюся южнее излучину. Другие, горя желанием явить туркам свою доблесть – среди них и упрямый Боэмунд, – доказывали, что излишняя осторожность обернется потерянным днем.
Наконец от толпы отделился все тот же Гийом.
– Я сам буду вам картой! – крикнул он Раймунду и, пришпорив жеребца, вихрем слетел по крутому склону.
Конь осторожно вошел в воду, неся на себе рыцаря в полном боевом снаряжении. Высыпавшие на берег люди отнеслись к этой затее по-разному: одни громко приветствовали такое проявление доблести, другие откровенно высмеивали попытку покрасоваться перед лицом королевских особ.
В тридцати ярдах от берега вода все еще не доходила животному до лодыжек. Гийом повернулся и махнул рукой, под усами блеснула самодовольная улыбка.
– Здесь и моя бабушка перейдет! – крикнул он. – Что там картографы, отмечают?
– Не знал, что павлины осмеливаются замочить перышки, – заметил я, обращаясь к Роберу.
На середине реки конь вдруг споткнулся. Рыцарь попытался удержать животное, но сделать это в тяжелых доспехах было нелегко, и он, соскользнув с седла, лицом вниз шлепнулся в реку.
Зрители на берегу встретили неудачу Гийома издевательским смехом, свистом и неприличными жестами.
Я хохотал вместе со всеми:
– Где там картографы? Отмечают?
Смех не стихал еще добрую минуту, пока все ждали, когда злосчастный рыцарь вынырнет из воды. Однако никто не появлялся.
– Держится от позора подальше, – бросил кто-то.
Вскоре мы поняли, что дело не в смущении, а в тяжелом снаряжении, не позволившем Гийому подняться.
Свист и насмешки прекратились, еще один рыцарь направил своего коня в воду, но прошла целая минута, прежде чем он добрался до нужного места. Всадник спрыгнул с коня и стал шарить по дну. Раздался крик:
– Он утонул, мой господин.
Зрители ахнули. Многие, склонив головы, осенили себя крестными знамениями.
Всего несколькими днями ранее тот же самый Гийом стоял у меня за спиной после трагической гибели моего друга Никодима.
Я посмотрел на Робера. Тот пожал плечами и негромко усмехнулся:
– Невелика потеря.

Глава 13

Мы поднялись на вершину хребта, откуда хорошо была видна уходящая вдаль выбеленная солнцем равнина, и увидели ее.
Антиохия!
Окруженная внушительными каменными стенами, она, казалось, была высечена из одного скального массива. Ни один из виденных мной в Европе замков не шел в сравнение с этой цитаделью.
От одного лишь взгляда на нее по спине у меня пробежал холодок.
Крепость стояла на крутом возвышении. Сотни укрепленных башен охраняли каждый участок внешней стены, достигавшей, на мой взгляд, десяти футов в ширину. У нас не было ни осадных машин, способных сокрушить подобные стены, ни лестниц, чтобы подняться на такую высоту. Крепость казалась неприступной.
Сняв шлемы, рыцари в молчаливом удивлении и благоговейном страхе смотрели на город. И нам придется брать эту крепость? Уверен, мысль сия пришла в голову не только мне одному.
– Что-то я не вижу прикованных к стенам христиан, – почти с разочарованием заметил Робер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16