Что происходит?
Я метнулся к окну постоялого двора, который держал вместе со своей женой, Софи. Люди, многие с инструментами, сбегались на площадь. «Что случилось? – вопрошали они. – Кому нужно помочь?»
Затем всеобщее внимание обратилось к Арно, владельцу небольшого участка у реки. Промчавшись по мосту на своем муле, он вытянул руку в сторону дороги и закричал:
– Идут! Они идут! Они уже почти здесь!
С востока вдруг долетел разноголосый гул. Я перевел взгляд на деревья, прищурился... и разинул рот. Господи, мне это снится, сказал я себе. Ведь в наших краях появление странствующего торговца с тележкой уже считалось событием. Я моргнул... и еще раз...
Такого скопления народа видеть мне еще не приходилось! Теснясь на ведущей в селение узкой дороге, гудящая людская масса вытянулась насколько хватало глаз.
– Софи, сюда! Быстрее! – крикнул я. – Тут такое...
Жена, с которой мы прожили уже три года, подбежала ко мне. Золотистые волосы прикрывала белая шапочка.
– Матерь Божья... Хью...
– Это армия, – пробормотал я, сам еще не веря увиденному. – Армия Крестового похода.

Глава 2

Призыв папы долетел даже до нашего городка, Вилль-дю-Пер. Мы уже слышали о людях, которые, побросав семьи и нашив на одежду крест, движутся по направлению к Авиньону. И вот они здесь... армия крестоносцев идет маршем через Вилль-дю-Пер!
Но какая армия! Запрудившие дорогу несметные толпы скорее походили на сброд, о котором говорилось в писаниях Исайи и Иоанна. Мужчины, женщины, дети, вооруженные дубинками и захваченными прямо из дому орудиями мирного труда. Сколько их там было? Тысячи. Никакой единой формы, никаких доспехов – только лишь пыльные красные кресты, неуклюже нашитые или намалеванные краской на драных рубахах. И во главе этого сброда не какой-нибудь доблестный герцог или король в украшенной гербом кольчуге, гордо восседающий на благородном коне, нет – маленького росточка человечек в домотканой монашеской рясе, босоногий, лысоватый, в соломенной шляпе вместо короны, ехал впереди на обыкновенном муле.
– Если они чем напугают и обратят в бегство турок, то лишь своим ужасным завыванием, – заметил я, качая головой, – а уж никак не мечами.
На наших с Софи глазах колонна достигла каменного моста на окраине городка. Молодежь и старики, мужчины и женщины, с пиками, булавами и древними мечами, некоторые в ржавых рыцарских доспехах. Телеги, тачки и повозки, усталые мулы и оторванные от плуга лошади. Тысячи и тысячи.
Жители городка замерли, в изумлении тараща глаза. Выбежавшие вперед дети пританцовывали возле монаха. Ничего подобного никто из нас прежде не видел. Здесь никогда ничего не происходило!
Я и сам стоял пораженный, словно явился свидетелем чуда.
– Софи, скажи мне, что ты видишь?
– Что я вижу? Я вижу армию, в которой все либо святые, либо полные дураки. В любом случае экипирована она уж точно хуже некуда.
– Но приглядись хорошенько, здесь же нет ни единого дворянина. Самые обычные люди вроде нас с тобой.
Внизу под нами огромная колонна сбивалась в толпу, заполняя главную площадь. Странный монах остановил мула, потянув за поводья. Какой-то бородатый рыцарь помог ему спешиться. Встречать монаха вышел городской священник, отец Лео. Пение прекратилось, крестоносцы опустили оружие и кирки. Все население городка сбежалось к крохотной площади. Каждый хотел послушать, что скажет предводитель воинства.
– Меня зовут Петр Пустынник Петр Пустынник (1050 – 1115) – монах-аскет, основатель монастыря, проповедник. Считается одним из вдохновителей Первого крестового похода. – Здесь и далее примеч. пер.

. – Голос монаха прозвучал на удивление громко и сильно. – Его святейшество папа римский Урбан доверил мне возглавить армию защитников веры, дабы привести ее в Святую землю и вырвать священный гроб из рук язычников. Есть ли здесь воистину верующие?
Странное впечатление производил этот монах – бледный, с длинным носом, придававшим ему сходство с мулом, в бурой от грязи рваной рясе и босоногий. Однако когда он говорил, то как будто вырастал, и голос его, наливаясь мощью и уверенностью, звенел не хуже колокола.
– Земля, на которой Господь наш принес великую жертву, осквернена нечестивыми турками. Поля, по которым текли некогда молоко и мед, политы ныне кровью христианских мучеников. Церкви разорены и преданы огню, святилища уничтожены. Бесценные реликвии веры, кости святых, брошены голодным псам; заветные сосуды, хранившие кровь самого Спасителя, валяются, как мусор, как бутыли с прокисшим вином.
– Присоединяйтесь к нам! – загудела толпа крестоносцев. – Побьем поганых и воссядем с Господом на небесах.
– Тем, кто пойдет с нами, – продолжал монах, назвавшийся Петром, – тем, кто отложит мирские дела и вступит в ряды нашей армии Крестового похода, Его святейшество папа Урбан обещает неслыханное вознаграждение. Богатство, добычу и славу в битве. И не только это. Его святейшество берет на себя заботу о ваших семьях, обо всех, кто, исполняя долг, останется здесь. Им – вечная жизнь в раю, у ног благодатного Господа нашего. Вернувшимся из похода – свободу от крепостной зависимости. Кто с нами, храбрецы?
Монах распростер руки, приглашая всех вступать в его войско. И надо признать, устоять перед таким призывом было невозможно.
Одобрительные возгласы доносились со всех сторон. Люди, которых я знал годами, кричали:
– Я... я пойду!
Я видел, как Мэтт, старший сын нашего мельника, вскинул руки и обнял мать. Видел, как кузнец Жан, силач, гнущий железо голыми руками, опустился на колени и принял крест. Еще несколько человек, в большинстве своем молодые парни, сбегав домой за вещами, тоже соединились с толпой воинов веры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16