Иезуит, папист, станет родственником кайзеру!
Йоран Перссон. Что ты наделал, Эрик? Ах, зачем ты не спросил совета у меня? Подумай! Потомки Юхана будут королями Царства Польского, где людей не меньше, чем во Франции, Царства Польского, простирающегося до границ российских! Внуки Юхана станут кайзерами в Австрии, и супруга его через Сфорцев имеет наследственные владения в Неаполе! Беда, беда!
Эрик. Вот и надо удавить змею в зародыше, пока не вылупилась из яйца…
Йоран Перссон. Католики на нас ополчатся; ты знаешь связи Юхана с иезуитами, с приверженцами папы! Что ты наделал, Эрик!
Эрик. Самая страшная глупость в моей жизни!
Йоран Перссон. Так пусть же она и будет последней!
Эрик. Да теперь уж я научен… Заметил ты: за что бы я ни взялся, все выходит из рук вон глупо и нелепо!
Йоран Перссон. Ну-ну, не преувеличивай, но тебе и точно не везет!
Эрик. Ну, а тебе? Вот по ком плачет виселица! Но ты так много знаешь по сравнению со мной, что должен быть моим советником… Подумай, и все это мне в награду за щедрость, за великодушие…
Йоран Перссон. Если ты и вправду желаешь видеть меня своим советником, ты только не назначай меня, пожалуйста, государственным секретарем, который за все в ответе, но и пикнуть не смеет. Нет, ты дай мне настоящую власть, чтобы я нес ответственность за свои решения и поступки! Сделай меня прокуратором!
Эрик. Изволь! Отныне ты прокуратор!
Йоран Перссон. Требуется еще утверждение риксдага…
Эрик. Ни к чему! Я сам себе хозяин!
Йоран Перссон. Пусть будет так!
Входит придворный.
Эрик. Говори!
Придворный. Корабль герцога отплыл с попутным ветром…
Эрик. Я погиб!
Йоран Перссон. Снаряди погоню! Скорее!
Придворный. Но благородный господин Нильс Юллен-шерна от себя просил сообщить кое-что, касаемое до этого обстоятельства…
Эрик. Выкладывай, живее!
Придворный. Дело в том, что герцог Юхан…
Эрик. Йоран, Йоран!
Придворный. Герцог Юхан тайно обвенчан с польскою принцессой…
Эрик садится.
Йоран Перссон. Тогда мы спасены; уж положись на меня!
Эрик. Ничего не пойму…
Йоран Перссон. Своим поступком герцог нарушил Арборгскую конституцию и вступил в союз с чужой державой. Пошли ему вдогонку флот, схвати его, и да свершится суд над ним! Согласен?
Эрик. Но чего я тем добьюсь?
Йоран Перссон. Одним врагом у тебя будет меньше, и врагом опасным!
Эрик. Братоубийственные раздоры, стало быть, не кончены.
Йоран Перссон. Нет, покуда жив герцог Юхан, наследовавший, благодаря матери, кровь Фолькунгов от короля Вальдемара , – не будет мира в этой стране! (Придворному.) Немедля зови к королю адмирала Хорна – и да грянет буря!
Эрик. Кто король – ты или я?
Йоран Перссон. Сейчас как будто я!
Эрик. Уж слишком ты силен, Йоран, Йоран!
Йоран Перссон. Ничуть. Ты просто слишком слаб!
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Комната в доме Йорана Перссона. В правом углу плита и на ней кухонная утварь; возле нее обеденный стол. В левом углу письменный стол Йорана. Йоран Перссон сидит за столом и пишет.
Мать (у плиты). Ты бы поел, мальчик!
Йоран Перссон. Не могу, мама!
Мать. Опять все перестоится!
Йоран Перссон. Если и перестоится – только вкуснее будет! Будь добра, не мешай. (Пишет.)
Мать (подходит к Йорану). Йоран, правда ли, что ты опять приближен к королю?
Йоран Перссон. Да, правда!
Мать. Отчего же ты мне ничего не сказал?
Йоран Перссон. Яи вообще-то не словоохотлив, а кое о чем обязан помалкивать…
Мать. И какое жалованье положил тебе король? Йоран Перссон. Жалованье? Я не спросил, а он позабыл сказать!
Мать. Для чего же и служить, если не ради жалованья? Йоран Перссон. Да, матушка, таков твой взгляд на вещи, да только у меня-то взгляд совсем другой.
Мать. Но мне надо трижды в день на стол собирать, какой уж тут другой взгляд! И что тебе делать при дворе, Йоран? Мало ты унижений натерпелся при прежнем-то короле?
Йоран Перссон. На унижениях я вскормлен, матушка, я к ним сделался нечувствителен. Служить королю – мой долг, мое призванье, ибо он слаб и обладает странным даром всех превращать во врагов.
Мать. Тебе ли быть ему опорой, сам едва на ногах держишься…
Йоран Перссон. Нет, мне кажется, я могу его поддержать…
Мать. Ты часто по доброте своей слишком много на себя берешь, Йоран… Вот, например, пригрел эту брошенную Агду с ребенком.
Йоран Перссон. Ничего, им от этого не плохо. И все мы еще дождемся лучших времен.
Мать. Знаешь, какая благодарность ждет тебя за твой благородный поступок?
Йоран Перссон. И слушать не желаю про благородные поступки, и благодарности не жду никакой. Несчастная нуждалась в моей помощи – вот и все, совершенно просто.
Мать. А теперь сплетничают, будто она твоя любовница.
Йоран Перссон. Уж разумеется, но мне-то от этого нет вреда, только ей!
Мать. Точно ли?
Йоран Перссон. Точно ли? М-м!
Мать. Агда вдруг вообразит, будто ты имеешь на нее виды, вот ты и окажешься виноват, что ее пригрел.
Йоран Перссон. Ах, мать, в чем только я не был виноват? Что бы ни выкинул Эрик – винят меня, даже за эту историю с Карин, которой я изо всех сил препятствовал. Впрочем, теперь я понял, что лишь она одна может утешить и успокоить короля, и потому я стал ей другом…
Мать. За все ты берешься, Йоран, смотри, как бы тебе не попасть в беду!…
Йоран Перссон. Ничего!
Мать. Не верь уж очень-то людям…
Йоран Перссон. Я верю только себе самому! Я не рожден царить, но – властвовать; а коль скоро могу я властвовать только с помощью моего короля, король – мое солнце! Закатится солнце – и я угасну, вот и все, матушка!
Мать. Ты любишь Эрика?
Йоран Перссон. И да и нет! Мы соединены незримыми узами, будто вышли из одного помета, рождены под одной звездой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17