Полководец Ванек, ведущий кавалерийскую атаку при подавлении Восстания Роботов сто шестьдесят лет назад, – растаптывающий мечты граждан о жизни без принудительного труда на службе аристократов. Мартин поежился, пытаясь успокоить собственных демонов.
«Моя вина, – думал он. – И разделить ее не с кем».
Неутешительная судьба.
Он глотнул, ощутив под горьким вкусом чая едкую сладость рома. Губы у него уже онемели. «Глупец, – подумал он. – Слишком поздно переделывать обратно. Слишком поздно признаться, даже Рашели, чтобы вытащить ее из этой ловушки. Надо было сказать ей с самого начала, пока она не взошла на борт. Держать ее подальше от мести Эсхатона». Теперь, даже если он во всем сознается, или если бы сделал это до того, как включили патч в контроллерах ядра двигателя, это бы только обеспечило ему дорогу на электрический стул. И хотя диверсия была необходима, и даже если непосредственно из-за нее никто не погибнет…
Мартин поежился, допил чай и поставил стакан рядом с креслом. Он бессознательно сгорбился, шея склонилась под тяжестью нечистой совести.
«По крайней мере я поступил правильно, – пытался сказать себе он. – Никто из нас не вернется домой, но хотя бы дом останется там, откуда мы вышли. И необжитая квартира Рашели тоже».
Он вздрогнул. Невозможно было даже думать о своей вине перед флотом, но знание о присутствии женщины на борту не давало ему заснуть в эту ночь.
Суровые сигналы, зовущие людей на боевые посты, прозвучали где-то час назад. Что-то надо было делать с группой боевых кораблей Септагона, взмывших, как потревоженное гнездо шершней, в ответ на гибель рудовозов. Мартину это было все равно. Где-то в схемах управления двигателя атомные часы тикали чуть медленнее, зацепляясь за едва заметный завиток пространства-времени из ядра двигателя. Ошибка была, разумеется, весьма малой, но нарушение принципа причинности усилит ее невероятно, когда флот начнет обратный путь сквозь пространство-время.
Мартин сделал это преднамеренно, чтобы предотвратить катастрофическое, непоправимое несчастье. Пусть флот Новой Республики считает, что замкнутая времениподобная петля будет всего лишь мелким тактическим маневром, на самом деле она – острие клина, того клина, который Герман велел остановить. Он, Мартин, заключил союз с ведомством гораздо более тайным и темным, чем организация Рашель. С его точки зрения, люди из разведки обороны ООН просто подражали действиям его работодателя в малом масштабе – в надежде предотвратить их.
«Прощай, Белинда, – думал он, мысленно прощаясь с сестрой навсегда. – Прощай, Лондон. – Пыль веков съела столичный город, обратив его башни в пыль. – Здравствуй, Герман!»
Сейчас Мартину был ненавистен даже мерный стук часов на стене.
«Полководец Ванек», флагман флота, генерировал синхронизирующий сигнал всем прочим кораблям. И не только это: он задавал инерциальную систему отсчета, замкнутую на пространственно-временные координаты первого корабля. Чуть замедлив часы, Мартин добился, что обратная временная компонента маневра будет едва заметно испорчена.
Флот пойдет вперед в световой конус, может быть, на четыре тысячи лет, он начнет раскручиваться почти на все расстояние – но не настолько, насколько прошел. Прибытие к планете Рохард будет задержано почти на две недели – примерно столько занял бы быстрый бросок без всяких времениподобных замкнутых штучек, которые запланировало Адмиралтейство. И Фестиваль… Ну, что сделает Фестиваль с флотом, это уже его, Фестиваля, дело. Мартин только знал, что ему, как и всем прочим, придется за это заплатить.
С кем они собрались шутить? Заявляют, что хотят использовать маневр только для уменьшения времени перехода – как же! Грудной младенец сообразит, о чем говорится в запечатанных в сейфе у адмирала приказах. Дуря самого себя, Эсхатон не обманешь . Может быть, Герман – точнее, то существо, что таилось за этим кодовым именем – будет там ждать. Может быть, Мартин сможет покинуть обреченный корабль, может быть, Рашели это удастся, а может быть, из-за каприза судьбы флот Новой Республики сможет победить Фестиваль в равном бою. А может быть, можно научить лошадь петь…
Он поднялся, слегка неуверенно, и отнес стакан к самовару. Налил себе чаю, потом добавил из граненого стеклянного графина, пока острый запах не поплыл над паром. Сел он в кресло слегка, пожалуй, жестковато; онемевшие пальцы и губы не слушались. Делать было нечего, только бежать от чувства собственной вины, напившись до потери сознания. Мартин и выбрал этот легкий путь.
Вскоре мозг переключился на более терпимые воспоминания. Восемнадцать лет назад, когда он был молодоженом и работал подмастерьем инженера по обслуживанию, как-то к нему в одном баре на орбите возле Уоллстонкрафт подошел какой-то непонятный человечек.
– Могу я вас угостить? – спросил этот тип, судя по серому костюму то ли бухгалтер, то ли юрист. Мартин кивнул. – Вы Мартин Спрингфилд, – сказал подошедший. – Вы сейчас работаете на «Накамичи нуклеар», пашете, как трактор, и получаете мало. Мои спонсоры просили меня предложить вам работу.
– Ответ – «нет», – автоматически откликнулся Мартин.
Он заранее для себя решил, что опыт, полученный в «НН», ценнее, чем лишняя тысяча евро в год, а кроме того, иногда его параноидальный работодатель проверял лояльность своих работников такими фальшивыми предложениями.
– Конфликта интересов с вашим теперешним нанимателем не будет, мистер Спрингфилд. Работа, которую я предлагаю, не требует эксклюзивной лояльности, и в любом случае предложение не вступит в силу, пока вы не станете фрилансером или не уйдете в другую организацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123