– Мы нашли вашу дочь. Пройдите пожалуйста в сектор G-красный, место встречи – зона два, и заберите ее.
Морис Строуджер встал, посмотрел на жену и улыбнулся.
– Говорил же, найдут. – Улыбка медленно угасла.
Жена не подняла глаз. Она коленями сжала переплетенные костлявые пальцы и склонила голову. Плечи Индики Строуджер дрожали, словно она схватилась за заряженный источник питания.
– Иди, – произнесла она тихим голосом, хотя ей хотелось кричать. – Я в порядке.
– Если ты уверена…
Полицейское бормотание отдалилось. Морис с сомнением оглянулся на согнутую фигуру жены и отправился по муравьиной тропке через забитые вещами, пропахшие потом перегороженные проходы, которые уже выродились в высокотехнологичные трущобы, патрулируемые «пчелами» с электрошоком. Какой-то аспект депортации – возможно, мрачная реальность переселения, – нарушил паутину мелких конфликтов, что удерживала всех вместе в последние мрачные годы, и по твердой почве депрессии повел в болото отчаяния, истерии и неопределенности в будущем. Опасные времена.
Среда, как и сказали, ожидала в указанном месте. Она выглядела одинокой и напуганной, и Морис, приготовившийся сделать ей выговор, внезапно понял, что не способен этого сделать.
– Вики…
– Папа! – Она уткнулась подбородком ему в плечо, острозубая, похожая на молодого дикого хищника. Ее трясло.
– Где ты была? Мама с ума сходит! – И это было даже не полуправдой. Он крепко обнял ее, ощущая, что ужасное чувство ложного смущения уходит прочь. Дочь нашлась, он был чертовски сердит на нее и в то же время испытывал сильную радость.
– Хотелось побыть одной, – очень тихо проговорила она приглушенным голосом.
Морис попытался отодвинуться, но она не отпустила его. Внезапное проявление эмоций: она поступала так, когда не хотела что-нибудь ему рассказывать. Она не умела притворяться, но обладала великолепным чувством такта. Пожилая женщина сзади принялась донимать изведенного констебля насчет пропавшего мальчика: нет-нет, это ее любимая собачка. Ее Сыночек, Сынуля.
Среда посмотрела на отца.
– Мне нужно было время подумать.
Ложь крепчала, а у отца не хватало духу вызвать ее на разговор, хотя момент сделать замечание был подходящий: нарушение границ, появление на борту звездолета там, куда вход запрещен, – совсем не то же самое, что исследование пустых секторов станции. Она даже не понимает, как ей повезло, каким понимающим человеком оказался капитан – для находящихся в стрессе взрослых делались необычные послабления, но это не подразумевало детей, убегающих из дома.
– Пойдем. – Он обнял ее за плечи и отвел от стола. – Вернемся в нашу э-э… каюту. Корабль скоро отстыковывается. С мостика будут вести трансляцию. Ты ведь не хочешь ее пропустить?
Она посмотрела на него. Ее лицо ничего не выражало.
– Нет, конечно.
Сокрушительный удар: «Т» + 4 часа, 6 минут
Спустя двести сорок шесть минут после Инцидента Ноль транспортник «Таксис Прайд» вышел в пустоту в сорока шести градусах от плоскости эклиптики, в шести световых часах от конечного пункта назначения. Брэд Морнигтон, шкипер, в летной секции болтал с Мэри Хейт, оператором-релятивистом. «Таксис Прайд», трехместный шаттл, совершал рейс между Москвой и станцией «Исландия VII». Этот трансферный маршрут – отсюда к пересадочному аванпосту Септагона «Блаулок Б» – Брэд совершал уже восемнадцать раз за последние семь лет, и это стало такой же рутиной, как и кружка крепкого сладкого кофе, остывшего уже настолько, чтобы можно было пить. Кружку Алекс поставил ему возле локтя во время обратного отсчета перед прыжком.
Брэд прекратил работу со стандартным навигатором и ждал подробного полетного курса, одновременно размышляя о ситуации с питанием: кухня готовила нечто слишком однообразное, и только посадки на планету давали возможность нормально поесть, размять ноги и заново познакомиться с небом и облаками. «Таксис Прайд» принадлежал к разряду скоростных транспортников, предназначенных для перевозки срочной почты и скоропортящихся грузов. Особая конструкция двигателя позволяла разгоняться в реальном пространстве до скорости военных судов: расстояние в шесть световых часов – неделя перелета, безболезненная одиссея, которую старые водородные форсунки должны выдержать. Мэри сосредоточилась на дублирующих определителях местоположения звезды – не на случай отказа систем управления движением, скорее чтобы на должном уровне сохранять профессиональную квалификацию, – задумавшись о том, что хорошо бы заглянуть к старому другу, пока они будут под погрузкой.
И тут включилась громкоговорящая связь.
– Что там еще! – Кофе выплеснулся, когда Брэд потянулся к коммуникационному терминалу. Побледневшая Мэри резко выпрямилась.
– Черт. Это не служба перевозок…
– Привет. На связи борт «Эхо Голд Девять Ноль». Отвечаем на передачу от «Дельта Икс-рэй Зевс Семь», жмем руки. Что там…
– Какие-то хлопья, начальник…
На табло диспетчерской связи замигали красные индикаторы. Все напряженно ожидали ответа во время тридцатисекундной задержки.
– «Эхо Голд Девять Ноль», это «Дельта Икс-рэй Зевс Семь», смена аварийной службы. Адмиралтейский пароль голубая четверка, подтверждение подлинности следующей передачи. Объявляется всесистемное чрезвычайное военное положение. Москва в карантине – система полностью изолирована, без исключений. Немедленная эвакуация. Особо подчеркиваю, активируйте запуск и немедленно убирайтесь отсюда. Подтвердите, пожалуйста.
Брэд разъяренно выпалил:
– Что еще за хрень! Шуточки! – Он ввел идентификационный код и начал вводить маршрутную серию для Москвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144