И крыша нашего дома вспыхнула. Страшно. Памятно на всю жизнь. Но то была всего лишь беда, рядовая, распространенная в степных соломенных селах.
Тут же была катастрофа.
Каждый делал, что мог, для спасения. Синяки, ссадины, кровоподтеки, ожоги, сломанное ребро обнаружились позже. В эти же четверть часа отчаянной схватки ранений никто не почувствовал.
Но сражение, сразу же стало видно, проигрывалось. Негорючие с виду стены (алюминий и бакелит с прокладкой из стекловаты) горели, выделяя удушающий дым. А что касается наполнения всей постройки, то все в ней, пропитанное соляркой и маслами, казалось, только и ждало огня.

Надо знать Антарктиду. Она действует, как знакомый нам бытовой холодильник: вымораживает, иссушает. Все превращается почти в порох. Сухость такая же, как в Сахаре. И пожары – бич Антарктиды. Сколько их было тут, зарегистрированных и не помянутых на бумаге, с жертвами и без жертв! Первыми горели англичане на своей станции Хоп-Бей. Свирепствовали пожары в зимовку 1960–1961 годов. У нас в Мирном погибли восемь аэрологов (сгорели в занесенном снегом жилье). У американцев на Мак-Мёрдо огонь поглотил на четверть миллиона долларов ценнейшего оборудования. Пожары случались в идущих по Антарктиде санно-тракторных поездах. Из вагонов люди выскакивали, как из горящих танков, и катались по снегу, сбивая огонь на одежде. А случалось, не успевали выскакивать. «Пожар тут, кажется, может возникнуть и от плевка», – мрачновато шутят полярники.
И в Антарктиде пожары трудно тушить. Нет воды… Курьез. Ведь именно тут скопился пресноводный запас планеты. На три четверти материк Антарктиды состоит из воды. Но вода эта твердая.

…Брусками пиленого снега тщетно пыталась бороться с огнем горстка, людей в ночь на 12 апреля 1982 года. Уже через двадцать минут опытный Борис Моисеев, чувствуя, как крыша ДЭС начинает «дышать» под ногами, крикнул: «вниз немедленно!»
Электрический свет погас. Но дизели еще какое-то время стучали в забитой дымом постройке. Потом стихли – пламя набросилось на стоявшие рядом баки с горючим.
Сражение проиграно. И все ли целы? При багровом свете едва узнавали друг друга – закопченные, в прожженной одежде, кровоподтеках. Одного не было! Не было начальника ДЭС Алексея Карпенко. «Кто видел его последним?!» Видел Карпенко с одеждой под мышкой бегущим в глубь помещения Сергей Кузнецов. Сам Сергей выполз из едкого дыма на четвереньках в полуобмороке.
Магнитолог Михаил Гусев бросился разбивать плексигласовое стекло окошка. Плексиглас не поддался. Да и напрасным был этот порыв – броситься, обвязавшись веревкой, в помещение станции: в толще ядовитого дыма уже светились языки пламени…
Останки Алексея Карпенко нашли через день уже на остывшем пожарище. Анализируя его действия, поняли: Карпенко пытался тушить огонь изнутри запасом имевшейся там воды. Увидев тщетность усилий, схватил одежду и побежал в щитовую обесточить проводку. Так поступить предписывала инструкция. (Оголяясь огнем, проводка могла стать причиной жертв при тушении.) Но, выключив свет, сам Карпенко оказался в ловушке. В темноте и в едком дыму, теряя сознание, он, как видно, споткнулся у самой входной двери.
Равнодушная Антарктида уже давно ведет счет своим жертвам. Первой из них была пятерка англичан во главе с Робертом Скоттом. С тех пор в Антарктиде навсегда осталось немало людей. Погибали от мороза и от пожаров, проваливались на тягачах в ледяные трещины, гибли при посадках самолетов на лед, при авариях вертолетов, при обвалах ледяного барьера у океана. Из наших первым в 1956 году погиб в Антарктиде молодой парень, тракторист Иван Хмара. В Антарктиде мне показали кинохронику высадки Первой Антарктической экспедиции. Тогда все еще было в новинку, все было неведомо. На морском льду рядом с кораблем забуксовал трактор. Горячий молодой Иван Хмара попытался вытолкнуть трактор из опасного места. У оператора, снимавшего в эту минуту панораму высадки экспедиции, не дрогнула в руках камера, и остались на пленке две секунды драматической гибели человека. Трактор нырнул под лед, как грузило, а за ним, встав на дыбы, ушли деревянные сани. Две секунды – и все. Оторопевшие люди стояли у зияющей полыньи.
С тех пор прошло тридцать лет. Антарктида многому научила, заставила приспособиться к суровому своему нраву. Теперь существуют жесткие правила жизни и поведения человека на континенте: как одеваться, дышать, питаться, как строить жилища, ходить, на чем ездить, в какое время летать, как преодолевать трещины, что можно и что нельзя делать при здешних ветрах и морозах. Но возможно ли предусмотреть все? Сколько возникает непредвиденных ситуаций! И снисхождения от Антарктиды не жди.
Уже в середине зимовки радист Валерий Головин, принимая известие, что и где в Антарктиде случилось, записал сообщение: «Поиски трех британских ученых у станции Фарадей прекращены». После шторма, взломавшего морской лед, ученые оказались отрезанными на небольшом острове. 13 августа они сообщили по радио, что попытаются перебраться по свежему льду… Вышли и не пришли. И никакого следа.
Чаще всего так и случается – человек исчезает без последнего слова. Исключение – самая первая жертва белого континента. Роберт Скотт, медленно погибая, до последней минуты делал записи. Последняя строчка из его дневника: «Ради Бога, не оставьте наших близких». Эти пронзительные слова должны обязательно оживать в нашей памяти при каждом печальном известии с пути исследователей.

…Хоронили Алексея Илларионовича Карпенко 17 января 1983 года на острове Буромского возле Мирного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16