Воспряла ФСБ после ельцинских времен и с воцарением Путина – а с ней и Печерникова реанимирована… И она отлично знает дело, которому служит. Да, она отсиделась в тишине и тени, пока был «поздний», демократический Горбачев и Ельцин, и Печерникова не могла быть востребована, но пришли в Россию времена сотрудника КГБ с двадцатилетним стажем – времена Путина, – и вслед за ним все, какие возможно, властные дырочки заполонили выходцы из КГБ, и именно поэтому Печерникова опять нужна. Как тогда.
ВАЖНОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ: по сведениям независимых источников (а официальных, естественно, не существует), уже более 6000 выходцев из КГБ и ФСБ, вслед за Путиным, пришли во власть и занимают высшие государственные должности. В том числе в ключевых ведомствах, где у них ключевые посты – в администрации президента (два заместителя руководителя администрации президента, два начальника управлений – кадрового и информационного), в Совете безопасности (заместитель секретаря СБ), в аппарате правительства, в министерствах обороны, иностранных дел, юстиции, атомной промышленности, по налогам и сборам, внутренних дел, по делам печати, телерадиовещания и СМИ, Государственном таможенном комитете, Российском агентстве по государственным резервам, Комитете по финансовому оздоровлению и т д.
История, как хроническая хворь, склонна к рецидивам. А радикальное лекарство одно – своевременная химиотерапия клеток, несущих смерть. У нас этого не случилось, из СССР в «новую Россию» мы перетащились со всеми советскими клопами. Отсюда и результат: госбезопасность повсюду, а с ней вместе и Печерникова.
А теперь повторю центральный вопрос этой современной трагедии: случайна ли реанимация и реинкарнация профессора Печерниковой в деле Буданова? Вопрос, который без потери сути можно переформулировать иначе: случаен ли вообще нынешний взлет ЧК в нашей стране? Перелет в XXI век той инфраструктуры, которая обслуживала сохранность советской системы подавления и принуждения в веке XX?
Конечно, неслучаен. Вспомним 2000 год, время перед выборами президента. Тогда многие говорили: «Ладно, не так уж страшен черт, как его малюют. Ну и что с того, что он родом из КГБ советских времен?… Обтешется».
А потом – понеслось… За Путиным тихо подтянулась Команда – сначала десятки людей, самых близких ему и верных, с кем он лично работал и кому доверял. А потом – и сотни, это уже товарищи товарищей Путина, которым уже они, а не лично Путин доверяют и лично работали. Теперь – тысячи. Они – на всех уровнях, во всех властных щелях.
Так вокруг нас оказались те, кому Путин и его близкие товарищи доверяли. С одной стороны, это естественно. Но с другой – выяснилось, что доверяли (и доверяют) они только «своим», а «свои» – те, у кого то или иное прошлое в КГБ. Так властные и привластные структуры «новой России» наводнили граждане со специфическими традициями, с воспитанным репрессивным менталитетом, с понятным им соответственным механизмом решения государственных проблем…
Одна из таких традиций – конечно, Печерникова. Причем одновременно она – и традиция, и механизм ее претворения. В том смысле, что за два десятилетия практики по «защите советского общественного и государственного строя» Печерникова отлично отладила механизм такой защиты через подконтрольную ей медицинскую науку, подстроив психиатрию под нужды госбезопасности, и именно сейчас, десятилетие спустя после падения внешней конструкции советской системы оказалась полностью востребована со всеми ее специфическими навыками.
Эти слова – не политическая теория. И не доказательства прозорливости некоторых политических прогнозов. Нет! Последствия того, что сделала Печерникова в деле Буданова, предельно жестки и осязаемы: это жизнь или смерть людская, и это снова, как в 70-80-е.
Ведь будановская свобода или несвобода – принципиальное событие нашего времени. Прежде всего, для самой армии, превратившейся в Чечне в политическую репрессивную структуру. Армия ждет, так будет ли прецедент на суде в Ростове-на-Дону? Что ему скажут «виновен» или «свободен»? А значит, можно ли – как Буданов?…
Так вот, Печерникова уже сказала: «Можно». И сделала главное для того, чтобы и судья Костин имел юридический шанс сказать: «Можно».
И этот сигнал был «ПРАВИЛЬНО» понят в Чечне – офицеры, находящиеся там, продолжали дело Буданова. И примеров можно приводить сколько угодно. Только из них можно сделать целую книжку.
…Конец мая 2002 года – вновь серия похищений молодых женщин с последующим убийством. 22 мая в городе Аргуне прямо из дома № 125 по улице Шалинской – из своего собственного дома – на рассвете была увезена военными симпатичная 26-летняя учительница начальных классов аргунской школы № 1 Светлана Мударова. Как и Эльзу Кунгаеву, жертву Буданова, Светлану, в чем была после сна, запихнули в БТР – в тапочках и халатике. Двое суток военные делали все, чтобы скрыть место, где они держат похищенную учительницу. А 31 мая ее изуродованный труп был подброшен в развалины одного из аргунских домов…
Для кого как, а для меня – это Печерникова сказала свое «можно»… «Можно», потому что есть такая «чудесная» возможность в запасе – на момент совершения преступления мы вас признаем НЕВМЕНЯЕМЫМИ и выведем из-под уголовного удара, зато как до, так и после преступления вы останетесь ВМЕНЯЕМЫМИ и будете продолжать жить, как жили, в армии служить, как служили…
Поэтому отныне ответственность за смерть Светланы Мударовой – в том числе и на совести Печерниковой, в который раз выполнившей политически востребованный заказ с далеко идущими последствиями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106