Имея полчаса до электрички, он растянулся на теплой травке за кустом, закурил и сделал первый глоток. Жить стало лучше, жить стало веселей: товарищ Сталин понимал в психологии матроса.
И тут подошел какой-то солдатик, сапог, и как бы между прочим посмотрел на него так, как именно и только может смотреть не пьющий пиво солдат на человека, который его пьет. Внутренне заслоняясь от контакта первой попавшейся мыслью, Шурка подумал о школьном учителе литературы Матвее Марковиче: его съезд в Израиль провожали насмешливой цитатой: «И помчался в Палестину — крест на раменах». Поверху солдат был перекрещен пушечками на мятых погонах.
Перешагнув черту нейтрального расстояния, он всей возможной вежливостью смягчил просьбу:
— Простите, пожалуйста, вы на пиво не могли бы добавить?
— Ты что, браток, — усмехнулся Шурка, — я сам в самоходе.
Солдат вздохнул безнадежно и по-родственному:
— А… Ты откуда?
— С «Авроры», — небрежно бросил Шурка и, обозначив уже одним этим ответом неизмеримое превосходство флота над армией, почувствовал себя вынужденным идти дальше по пути демонстрации и утверждения этого превосходства. С краткой досадой он дал солдату глотнуть и закурить.
Наладился ленивый необязательный разговор: каждому были интересны незнакомые особенности службы другого. Своя-то жизнь быстро осточертевает в замкнутом однообразии.
Иван (звали солдатика) возвращался в часть из артмастерских, и выкроил полчасика поваляться на солнышке, пострелять на пиво у станции.
— Чего там делал-то?..
— Ударный механизм брал из ремонта. — Он вытащил из отвислого набедренного кармана шлифованный стальной цилиндрик размером с эскимо, с силой оттянул поперечный рычажок и щелкнул тугой пружиной.
— Дай поглядеть. Это от чего?
— От ЗИС—3. Старые семидесятишестимиллиметровки, учебные.
Дальнейший разговор мог бы явиться находкой для шпиона, если бы содержал хоть что-нибудь неизвестное еще шпионам.
Иван служил в отдельном артполку, который обслуживал стрельбы на полигоне «здесь рядом».
— Бобочинский полигон, не слышал? Центральный на весь округ, к нам все приезжают задачи по боевым стрельбам сдавать.
Через десять минут Шура знал размеры полигона, расположение артскладов и фамилию командира полка. Он с веселым сожалением попытался определить стоимость информации, но всучить ее кому бы то ни было на информационном рынке явно не представлялось возможным.
— Слушай, — спросил он, — если ты выдаешь столько секретов за глоток пива, то что ж ты сделаешь за бутылку водки?
— За две с закуской — все! — убежденно сказал солдат.
— Например?
— Например? За полбанки я тебе этот ударник отдам! — засмеялся Иван, и в голосе его Шурка понял закамуфлированную игрой готовность действительно отдать — вроде надежды рыбака на поклевку в пустом водоеме: а вдруг пошлет бог полбанки через дурака-матроса.
— Ты ж потом под суд пойдешь.
— О! Да! С разгону.
— А как?..
— А так. Стакан налью сержанту в мастерских, он мне другой в загашниках найдет. Там этого списанного барахла — немерено, а отремонтировать всегда можно. А триста грамм мне останется. Ну — не интересуешься?
— Да на что мне? — развеселился Шурка.
— Ну, мало ли. Грохнешь куда. Или братве сдашь. Это ведь, кому надо, хрен найдешь.
— А им зачем?
— Ну, откуда я знаю. Может, им пушку починить надо.
— На что им пушка?
— Ну, ты даешь. Мало ли. По ментам стрелять. Или по Смольному грохнуть.
— На что им Смольный? Они и так там сидят.
— Зануда ты! — рассердился солдат. — Зачем да зачем! Это ведь ударный механизм: главная вещь в орудии, без него — мертвое железо. Ну возьми, что ты! Слабо?
Они посмотрели друг на друга и загоготали. Ведь точно за полбанки пойдет ударник, было б кому сдать!.. Ну нормально.
Сознание даже ненужных возможностей способствует хорошему настроению. А хорошее настроение, в свою очередь, подвигает к реализации возможностей. Возникает прилив энергии в разных местах.
— Слушай, — сказал Шурка. — А как у вас насчет других калибров?
— У нас хорошо насчет других калибров. А ты почему спрашиваешь?
— К ста пятидесяти двум миллиметрам я бы поговорил, — продолжил Шурка игру, и в шутке явил себя не смысл даже, а чисто теоретический допуск связи со смыслом. Случайные связи опасны, но развлекают своей осуществимостью.
— Элементарно, Ватсон, — важно кивнул солдат.
— Ну уж?
— У нас отдельный взвод старых стапятидесятидвухмиллиметровых гаубиц есть. Не угодно?
До электрички оставалось девять минут. Шурка потащил артиллериста в кассы. Продал в очереди билет (зайцем доберется) и взял еще пива.
Снял пару глотков и щедро протянул Ивану:
— Слушай, земеля. Записать есть чем? — И продиктовал телефон Майи. — Позвони через пару дней — она тебе скажет, если надумаю. Но смотри: будешь подкатываться — убью!
Случайный треп как бы приобретал приятную значительность бизнеса.
— Не топи Муму, — покровительственно успокоил солдат. — Ну что — проникся?
— Прикинуть надо.
— Чего прикидывать?
— Того. Калибр — это одно, а система — другое, сам понимаешь: посмотреть, размеры уточнить.
Иван поднял пегие бровки:
— Нестандартная работа дороже стоит! — скаредным купеческим тоном предупредил он.
— Не бздим-бом-бом. Матрос дитя не обидит.
— Дай-ка еще закурить… Ты что хочешь — по Зимнему второй раз грохнуть? Самое время.
— Учти: растреплешься — в дисбат пойдешь, помогу, — глупо пригрозил Шурка.
— Не смеши, моя черешня! Ты где живешь?..
— Если насчет встречи — ты в воскресенье из части сумеешь вылезти?
— Аск. Я уже старик, братишка, — обижаешь.
2
Если бы на кораблях Российского Военно-Морского Флота были штатные психологи, исповедующие архаичный фрейдизм, то необъяснимая и внешне немотивированная тяга двадцатилетнего матроса к стальному цилиндру размером с, как мы сравнили, эскимо подверглась бы однозначному фаллическому истолкованию;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20