Ц Так ты меня, Григорьевна, в дом-то и не позовешь? Ц ласково спросила Гл
афира. Ц Так и будешь держать у порога, Григорьевна?
Ц Так и буду! Ц сквозь целые белые зубы проговорила старуха. Ц В мой дом
нехристям ходу нету… Скатертью дорога!
Глафира спокойно отступила к дверям.
Ц Мне, Григорьевна, дорога всегда скатертью! Когда у человека чистая сов
есть, ему плохой дороги бояться не след…
Старуха подбоченилась.
Ц Ты это на что намекаешь, богопротивница! У кого совесть не чиста? У меня,
у Елизаветы Григорьевны Толстых?
Ц У тебя, Ц смиренно ответила Глафира. Ц Ты сама больша христианка в де
ревне, а иконы по тридцатке продала.
Старуха от удивления так и обомлела:
Ц А ты откуда про иконы знаешь? От своего! Ну, конечно! Рази без твоего холе
ры какое дело обойдется! Ну, а насчет тридцатки ты врешь. Ц И показала Гла
фире фигу. Ц Полсотни Ц не хочешь! Нашла дуру! Это, может, Валерьяновна по
тридцатке, а не Елизавета Григорьевна Толстых… Вали отсюдова, покуда я с
ердцем не изошла!
Глафира согласно закивала.
Ц Счас, счас убегу! Ц пообещала она и весело захохотала. Ц А еще Валерья
новну костеришь… Да она, то исть Валерьяновна, одному очкастому, бородас
тому, заикастому две иконы…
Толстуха была такой, точно вот-вот брякнется в обморок.
Ц Очкастому? Бородастому? Заикастому? Да и ить это он и есть!

Из-за березы показалось лицо Лютикова, застыло в напряженном, профессио
нально-детективном внимании. Постепенно он сосредоточился на работающ
ем Юрии Буровских. На него Лютиков глядел несколько трагически-обреченн
ых секунд.
Ц Бу-ров-ских! Ц позвал Лютиков. Ц Буровских!
Не сразу услышав призыв, Буровских затем все-таки обратил на него вниман
ие. Подумав, забил топор острием в пенек, напевая, пошел к Лютикову.
Ц Чего надо?
Делая прельстительные жесты, подмигивая, сутулясь и «детективно» улыба
ясь, Лютиков заманил Буровскмх за березу, взяв за руку, шепнул на ухо:
Ц Есть!
Ц Чего есть?
Ц Икона!
Лютиков мгновенно выхватил из-за спины такой же газетный пакет, какой бр
осил в Обь.
Ц Вот такая! Бери! Дешево отдаю Ц десятка!
Буровских постучал Лютикова пальцем по лбу, сморщился, закрыл глаза.
Ц Три рубля! Ц сказал он торгашеским голосом. Ц Нет, два!
Ц Бери!
Получив два рубля, Лютиков начал пританцовывать на месте.
Ц Куда спрячешь? Есть верное место, сам Анискин не найдет…
Буровских снова постучал пальцем по его лбу.
Ц «Вечерний звон, вечерний звон»… Ц пропел он. Ц Впрочем, постой, переп
латил я! Гони обратно рубль! Ну!
Лютиков протянул ему рубль.
Ц Могу и задаром отдать, Ц сказал он. Ц Когда придешь?
Ц Куда?
Ц Место смотреть.
Буровских запел:
Ц «Я приду к тебе под вечер, когда улица заснет…»
После этого повернулся, забыв о Лютикове, пошел к силосной башне, возле ко
торой уже разгуливал бригадир, гневно и угрожающе потирающий руки:
Ц Гуляешь, сукин сын! А все вкалывают! За тебя вкалывают, гитара чертова!

На шум подошли остальные «шабашники», и тогда Буровских вынул из-за спин
ы икону.
Ц Рубль отдал! Ц смеясь над самим собой, сказал он. Ц Пришел этот шут с б
уровой, говорит: «Купи!» Просил десятку, отдал за рубль… Ц Он задумался.
Ц Для чего я ее купил? Рубль Ц это же тонкий стакан портвейна три семерки
…

Глафира с огорченным и даже немного растерянным лицом выходила в сопров
ождении тонкой высокой старухи из третьего дома. Старуха была улыбчивая
, доброглазая, видимо, когда-то очень красивая.
Ц Так, говоришь, он был маленький, при зеленых очках, без бороды, но при кру
пном усе? Ус, спрашиваю, был сильно крупный?
Ц Мабуть до ушей, Ц по-украински запевно ответила старуха. Ц Сильно кр
упный был у него вус, а очки, мабуть, не мене блюдца для варенья… Выспрашив
ал, кто ищо иконы торгуить. Гоношистый такой, глазом шарить, зуркает, зуб у
яго со свистом…
Ц Спасибо, Семеновна, прощевай, Семеновна!
Глафира шла по улице с прежним огорченным лицом.
Ц Это чего же получается, отец, это как же выходит так, дядя Анискин? Ведь и
х получается двое, а может, поболе. Это ведь тебе, отец, с шайкой, может, прид
ется схлестнуться…

В кабинете Анискина шел неприятный разговор. Сам участковый стоял столб
ом, а посередь комнаты, закинув ногу на ногу, сидел рабочий с буровой Георг
ий Сидоров. Ленивый и снисходительный, между тем говорил вещи опасные.
Ц Бить морды я не люблю, устаю я… А вот за то, что вы за мной «следопыта» пу
стили, гражданин Анискин, можно и погоны уронить да и без пенсии остаться
… Ц Он меланхолически вздохнул. Ц Устаю я… Вот и спрашиваю: кто вам позв
олил ко мне его приставить? Лютиков, я им интересуюсь, для вас слежку за мн
ой ведет? По вашему приказанию, спрашиваю, он мне иконы продать старался? А
сь? Что-то я ответа не слышу от вас, товарищ Анискин? А я, между всем прочим, р
абочий! А это что значит? Гегемон Ц вот что это значит, а вы за мной… Спраши
ваю: ошибочная политика?
Анискин еще строже прежнего выпрямился, сделал руки почти по швам, глаза
уставил в стенку Ц так и стоял до тех пор, пока не выдавил из себя следующ
ее:
Ц Товарищ Сидоров, ответственно заявляю, что Лютиков все это производи
т по своей, как говорится, инициативе. Недоработал я с Лютиковым, прошу про
стить меня, товарищ Сидоров.
Сидоров сладко зевнул, поднялся, высокий, медлительный, еле переставляя
ноги, пошел к дверям, не оборачиваясь, процедил:
Ц Не знаю, не знаю, что с вами и делать… Ц и скрылся.
А участковый громыхнул кулачищем по столу, остервенев от злости, зашвырн
ул в окошко, что выходило на огороды, старенькое пресс-папье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25