Ц Через штаны будем пороть! Ц озабоченно сообщил он. Ц Больно будет до
оранья, а следа не останется… Анискина тоже надо в расчет брать… А пороть
тебя иадо! Буровских, это ведь он тебя под решетку подводит?.. Хочешь?
Буровских восхищенно захохотал.
Ц Хочу! Ц сказал он и посетовал. Ц Только я смеяться буду, а от этого хор
ошего удара не получится…
Он поднял прут, отступив на шаг, прицелился и уж было хотел нанести удар, к
ак его руку перехватил Евгений Молочков.
Ц Простим, братва! Ц обратился он к бригаде. Ц Посмотрите на него Ц дро
жит, как осиновый лист… Попугали и хватит! Думаю, больше не станет шпионит
ь… Простим, а, братва?
Ц Женя правду сказал! Ц загорячился Вано. Ц Пороть человека Ц нехоро
шо делать!
Ц Развязывать надо! Ц заметил Кадыр.
Ц Прощаю я его, дурачину! Ц хохоча, согласился Буровских. Ц Больной чел
овек, чего с него взять…
Добровольного детектива развязали; он поднялся с земли, растирая запяст
ья, молча и ожесточенно смотрел на «шабашников», видимо, хотел сказать чт
о-то угрожающее, но, увидев сжатые кулаки бригадира, прикусил язык и, пове
рнувшись, тихонечко пошел прочь.

В кабинете Анискина сидят Петька Опанасенко и Витька Матушкин. Оба Ц се
рьезны, сосредоточены, по-военному подтянуты.
Ц Вот ты, Петруха, Ц говорил Анискин, Ц как бывший Фантомас, и ты вот, Вит
юха, как бывший Фантомасов заместитель, лес округ деревни так знаете, что
каждый сантиметр Ц назубок. Так говорю?
Ц Так, дядя Анискин, Ц ответил Петька.
Ц Знаем, Ц добавил Витька.
Ц Команда такая: весь кедрач и сосняк облазить, каждую стежку-дорожку пр
оверить, под каждо дерево и каждый пень Ц заглянуть! Ищите след кирзовог
о сапога с большой солдатской подковкой Ц это раз! Подковки не будет, про
сто ищите Ц это два! Третье: ежели заметят, что вы…
Петька усмехнулся, перебил Анискина:
Ц Предупреждать не надо, сами понимаем! Ни один глаз не заметит… Вы и то л
агерь Фантомаса неделю найти не могли!
Анискин обиделся.
Ц Неделю! Ц воскликнул он. Ц Да не больше четырех дней!
Ц Неделю! Ц сказал Петька.
Ц Ну и ну! Ц рассердился Анискин. Ц Арш выполнять задание!
Парнишки исчезли, Анискин, посидев немного, чтобы перевести дыхание, под
нялся, подошел к окну, уселся на подоконник. На улице появился матрос перв
ой статьи Иван Григорьев, растерзанный, опохмелившийся, слегка покачива
ющийся. Он шел явно к милицейскому дому, но вдруг остановился и начал прив
одить себя в порядок Ц пальцами пытался вернуть складку на брюки-клеши,
тельняшку туго заправил за ремень, фуражку, примерив ребром ладони, стро
го направил по носу. Вошел в кабинет, мрачно поздоровался.
А Н И С К И Н. Сердечно благодарю, что почтили присутствием!.. Вот скажите вы
мне, товарищ старший матрос, что вам споет, ежели вы бушлат утратили, мой с
таринный дружок капитан парохода «Пролетарий» Семен Семенович Пекарск
ий?
М А Т Р О С. С парохода списать могут!
А Н И С К И Н. Во! Держи бушлат, за тобой… Сколько стоит бутылка «Экстры»? Отд
ашь, когда я тебя на «Пролетарий» поведу.
М А Т Р О С. Все равно ничего не знаю, никакой связи ни с кем не имею! Пропадай,
моя телега, все четыре колеса!.. Бушлат не возьму Ц все одно мне реки больш
е не видать, а я без нее…
А Н И С К И Н. Стоп! Встать! Смирна!.. Вот так, молодца! Не можешь, значит, жить без
Обишки? Не можешь, а бушлат не берешь! Я те пропаду, Григорьев! Ты Ц баранак
овский?
М А Т Р О С. Но!
А Н И С К И Н. Макара Аверьяновича Григорьева, который одна нога, сын?
М А Т Р О С. Сын.
А Н И С К И Н. Я те пропаду, алкоголик несчастный! Я те так пропаду, что ты… Сто
й! Не шевельсь, ежели тебя по стойке «смирна» капитан милиции поставил! Од
ень бушлат. Теперь так: на-пра-ва! Из кабинета шагом Ц арш!

Под тремя старыми осокорями, на исторической в масштабах деревни скамей
ке сидели Анискин и Ольга Пешнева. Она была непонятно какая Ц трезвая ил
и пьяная. Сидела неподвижно, глядела, упершись затылком в черную кору осо
коря, на Заречье.
Ц У меня сколько на счету мужиков пить бросило? Ц сам себя спросил Анис
кин и начал загибать пальцы. Ц Завклубом, Васька Опанасенко, Еремей Кост
ерин, пастух Сидор, что сейчас кнутом щелкает и на коров строжится… Мужик
и! Пропойцы Ц не моги трезвыми видеть, а вот… А вот с тобой, бабой, извиняюс
ь, женщиной справиться не могу, ровно с попом-расстригой Васькой Неганов
ым… Это как так? Ц Задумался, тоже стал глядеть на розовеющее Заречье. Ц
Правда, фельдшер Яков Кириллович мне говорил, что ежели баба к водке, как г
рудник к сиське, прильнет, то ее тяжелее отвадить, чем мужика… Такова, гово
рит, у бабы, виноват обратно, женщины, нервна система и… эта… конституция…

Ц Ты замолчишь, дядя Анискин, или не замолчишь? Ты понимаешь, что из меня д
ушу вынаешь?
Ц Да нет, понимаю… Чего мне не понимать, ежели я душу из тебя согласно пла
ну вынимаю…
Ц Я оттого и пью, дядя Анискин, Ц пронзительно говорила Ольга, Ц что без
мужня, бездетна, бездружна. Ну, нет на этой земле человека, которому Ольга
Пешнева в нужности бы находилась!
Ц Но ведь это черный круг получается, Ольга! Ц тихо отозвался участковы
й. Ц Безмужня Ц так кто на тебе женится, если ты всегда насквозь пьяная? Б
ездетна Ц так разве тебе можно хоть от кого ребенка заиметь? Бездружна
Ц так… Ну, чего еще можно говорить… Может, лучше помолчим, подумаем?
Ц Помолчим, дядя Анискин, подумаем…
Ах! Вон он и полыхнул Ц зеленый луч, которого, мало надеясь на удачу, все-та
ки ждал Анискин. Тонким прожекторным пучком луч возник в Заречье, скольз
нул по небу, зазеленил все и Ц пропал, исчез, точно видение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25