На поролоновом д
иване, среди ярких подушек, возле огромного транзистора иностранной мар
ки, из которого лилась джазовая музыка, полусидела, полулежала молодая д
евушка необычной красоты и современности. Милую голову ее обрамляли пыш
ные белокурые волосы, мягко синели глаза, короткое домашнее платье откры
вало полукружья грудей и длинные ноги в туфлях, вышитых бисером.
Она вскочила с дивана, бросившись к участковому, остановилась перед ним,
тонкая, стройная, колеблющаяся.
Ц Здравствуйте, Федор Иванович! Ц ласково и радостно проговорила она и
протянула Анискину узкую изящную ладошку. Ц Если бы вы знали, как я рада…
Проходите, проходите, милый Федор Иванович!
Анискин машинально пожал руку, вежливо поклонился, потом, обернувшись к
отцу Владимиру, вопросительно посмотрел на него.
Ц Моя жена Лариса Дмитриевна! Ц с улыбкой произнес поп и неожиданно вес
ело, заливисто, по-мальчишески захохотал. Ц Лариска, а ведь Федор Иванов
ич тебя не узнал…
Ц Ой! Ц воскликнула попадья и тоже принялась заливисто хохотать. Ц Ой,
я и забыла, что меня узнать нельзя…
Легкая, как коза, ома стремглав выскочила из гостиной, буквально через тр
и секунды вернулась, и Анискин опять задрал на лоб бровь Ц перед мим стоя
ла знакомая попадья. Это была уже не девушка и даже не молодая женщина, так
как на ней было серое платье, голову плотно обхватывал серый же головной
платок, на ногах темнели грубые ботинки.
Ц Во! Ц проговорил Анискин. Ц Узнаю… форменная попадья.
Анискин и отец Владимир уже сидели возле низкого столика, когда двери в г
остиную широко открылись и молодая прекрасная попадья вкатила маленьк
ий столик на колесиках. Он неслышно двигался по мягкому ковру, и прямо под
нос участкового подплывали щедрые яства Ц бутылки с коньяком, водкой и
вином, розовые ломти обской осетрины, жаркая желтизна лимонов, колбасные
монеты разной величины и цвета, селедка с колечками лука в пасти, паштеты
, салаты.
Ц Не погнушайтесь приглашением! Ц пропел по-оперному отец Владимир.
Ц Понимаю, Федор Иванович, всем сердцем понимаю, а умом тем паче, сколь мн
ого неудобства заключается в винопийстве с попом для представителя сов
етской власти, но… Я с вами совершенно откровенен, Федор Иванович, откров
енен потому, что вы именно тот человек, который не продаст меня людям в цер
кви власть предержащим… А нам с Ларисой скучно! Кроме стариков и старух б
огомолок, в этом доме никто не бывает. Грустно-грустно, Федор Иванович, ка
к хотите, так и принимайте мои слова…
Ц Я этих старух богомолок видеть не могу! Ц гневно воскликнула попадья.
Ц Вы можете себе это представить, Федор Иванович? Брр!
Отец Владимир мягко улыбнулся.
Ц Жена, как и полагается женщине, слишком резка в оценках, Ц сказал он.
Ц Но ее гнев и почву реальную имеет. Здешние старухи богомолки с присущи
ми сибирскому характеру прямолинейностью и решительностью правоверне
е самого господа бога.
Ц Да, да! Ц вскричала попадья. Ц Они все против нас… Вы ведь знаете, Федо
р Иванович, что Володя работал в Ромске. Ах, какая это была жизнь! Ц Она сла
достно зажмурилась. Ц Ах, какая это была жизнь! После службы Володя прихо
дил домой, мы переодевались и шли, куда хотели. Понимаете, Федор Иванович,
в большом городе нас никто не знал! Мы ходили в театр, в кино, даже на бега. Я
так счастливо играла! Я однажды выиграла сто рублей, вы представляете, Фе
дор Иванович! Но Володю перевели из Ромска. Отец благочинный застал его в
месте со мной в ресторане…
Ц Было такое дело! Ц добродушно согласился отец Владимир.
Попадья гневно взмахнула сжатыми кулачками:
Ц Представляете, он топал на Володю ногами! А я вот до сих пор спрашиваю: п
очему сам благочинный оказался в ресторане?
Попадья вскочила, пробежала на стройных ножках по ковру, всплеснула рука
ми. Отец Владимир мягко и любяще посмотрел на нее.
Ц Успокойся, Лариса, Ц тихо сказал он. Ц Бытие наше есть печально и бесс
мысленно, однако выхода не вижу… Не вижу выхода…
Отец Владимир немного помолчал, затем встрепенулся.
Ц Ради бога, простите нас, Федор Иванович, ради бога, простите! Совсем мы в
ас заморочили…
Попадья враз повеселела.
Ц Давайте обедать! Ц воскликнула она.
Анискин сидел неподвижно, с непонятной улыбкой на лице, но спокойный, мяг
кий, почти сочувствующий. Сам себе согласно кивнув, он неторопливо посмо
трел на часы, поднялся.
Ц Спасибо, Лариса Дмитриевна! Ц мягко поблагодарил он. Ц Спасибо и вам,
Владимир Сергеевич, но… Дела, дела, дела! Ц Анискин провел ребром ладони
по горлу. Ц Вот по сию пору Ц дела! Да и кормленный я, хорошо кормленный… Т
ак что еще раз сердечное спасибо! И Ц до свидания!
Уже сделав полшага к выходу, участковый бросил невольный взгляд на царск
ие яства и незаметно для попа и попадьи проглотил слюну.

Солнце спускалось к розовеющей излучине Оби, все кругом тоже порозовело
, расширилось; длинные и прозрачные лучи пронизывали деревню тонкими вес
елыми всполохами, купались на дороге в тяжелой, как свинец, пыли. Уже возвр
ащались с пастбища сытые коровы, благодушно пощелкивал бич, и было все-та
ки так тихо, светло и мягко, как бывает только вечером на берегу Оби.
Участковый Анискин медленно поднимался на крыльцо малюсенького, дряхл
ого, покосившегося дома. На завалинке росла дикая трава, крыша провалила
сь, на крыльце не хватало двух ступенек. Войдя в сени, он остановился, прис
лушался. Доносился из-за тонких, перекошенных, щелястых дверей пьяный го
мон, крик и пение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25