Стояли перед глазами яркие заплаты тесин на старом заборе Проко
фьевых, вился белесый Виталькин чубчик. Анискин снова тяжело вздохнул и
так почмокал губами, словно раздавил на зубах терпкий стебелек полынь-т
равы.
Ц Язва! Ц выругался Анискин.
Вжикало железо об железо на дворе, сам по себе кряхтел старый дом, пописки
вало в горле у Анискина. «Жизнь! Ц думал он. Ц Река течет, солнце светит, к
омар летит. Жизнь!» Анискин косился левым глазом на ветхий прокофьевский
домишко и вспоминал, что недавно Ц господи, совсем недавно!
Ц хвалился дом на всю улицу белизной стройных ворот, вздыбленной крыше
й, широкими окнами в синих наличниках. А теперь… Проникла в грудь Анискин
а холодная льдинка, перевернулась с болью под сердцем и медленно-медлен
но, как вода в сапог, вошла в него.
Минут десять просидел Анискин на лавочке Виталькиного дома, потом тихон
ечко прицыкнул зубом, поднялся и неохотно, точно сам себя вел за шиворот, п
ошагал к воротам. Возле них опять постоял немножечко Ц смурной, тяжелый.

Ц Хозяева, а хозяева, Ц после молчания негромко позвал он. Ц Кто есть жи
вой?
За вжиканьем железа Виталька голос участкового не расслышал, и потому Ан
искин сам открыл маленькую калиточку, полез в нее, пыхтя и причмокивая.
Ц Ну, здорово, Виталька! Ц негромко произнес участковый.
Железо вжикать перестало. Приподняв голову, Виталька увидел участковог
о, и произошло такое, от чего Анискин открыл рот: Витальки на крылечке вдру
г не стало. Вот сидел он и вжикал железом об железо, а вот Ц его нету. От так
ого чуда Анискин тонко присвистнул.
Ц Ну петух! Спортсмен! Ц покачав головой, сказал он. Ц Бегун!
Анискин сел на крылечко, положил подбородок на руки и протяжно зевнул
Ц хорошо было на прокофьевском дворе. Занятая колхозными делами, Алевт
ина куриц, свиней, гусей и прочую живность вывела, бабскими бирюльками за
боры не запакостила, чистоту блюдя, и от этого душе было просторно. Поэтом
у Анискин еще раз зевнул и подумал: «Аккуратная баба Алевтина, хоть и без м
ужика живет. И Виталька пацан хороший Ц ишь как убег!»
Ц Подожду! Ц сонно пробормотал Анискин. Ц Мне чего!
Виталька возвращался, видимо, босиком, так как стука ботинок не слышалос
ь, но участковый уловил натруженное сопенье. Это парнишка так притомился
, убегая. Потом в дверях стайки показались белесый чубчик и край синей руб
ахи, неосторожно выставленные Виталькой, когда он выглядывал.
Ц Знает кошка, чье мясо съела! Ц негромко сказал Анискин. Ц Знает! Бегун
, спортсмен… Сопреешь в стайке-то. От тепла навоз горит и сам тепло дает…
Подбородок Анискина по-прежнему лежал на руках, потому слова он произно
сил невнятно, жеванно, но тон был добродушный и сонный Ц слышалось по гол
осу участкового, что сидеть на крылечке он собрался долго. В стайке громк
о запыхтели, что-то грохнуло, и Виталька боком выдвинулся на свет.
Ц Бегаешь ничего, ударно! Ц сказал Анискин. Ц Если капусту испоганил, м
ать тебя за это по головке не погладит.
Ц Я другой стороной бежал, Ц сорванным голосом ответил Виталька. Ц Ка
ртохами…
Ц Ну, ну! Иди сюда.
Глядя в землю и жалко поводя шеей, Виталька приближался к Анискину на ман
ер кролика, замордованного глазищами змея-удава. Вот сделал три шага, чет
ыре, вот поднял голову и дальше пошел так, словно двигался по тонкому трос
у, висящему над землей. Вспотевший лоб у парнишки был большой, как у недель
ного телка, и Анискин улыбнулся.
Ц Спортсмен! Ц сказал он. Ц Ты рубаху-то не жуй, рубаха денег стоит… Сад
ись рядом со мной, отдышись и нос вытри…
Отвернувшись от Витальки, участковый опять положил подбородок на руки и
закрыл глаза. Сладко ему было, прохладно от тени на крылечке, но мысли прих
одили грустные. Он думал о том, что дерево Ц непрочная штука, коли за трид
цать-сорок лет дома оседают в землю, а ворота скашиваются. «Кирпич, конечн
о, прочней, Ц размышлял Анискин. Ц Если бы на Черной речке брать глину, то
кирпичом хоть завались, но председатель по молодости лет не понимает… Э
х, председатель, председатель!» О кирпичах и председателе Анискин думал
минут пять, потом, не поворачиваясь к Витальке, сказал:
Ц Тебе, Виталька, воровать нельзя; у тебя вся правда на морде написана!
Участковый еще минуту подумал, вздохнул и медленно поднял голову с рук.
Ц Ну ладно! Ц сказал он. Ц Теперь ты меня туда веди, где железо и разные ш
естеренки.
Ц Ой! Ц вздохнул Виталька. Ц Куда это?
Ц Веди, веди!
И пошел Виталька впереди Анискнна к сараю, и открыл дверь, и прошептал ват
ными губами:
Ц Сюда…
Анискин вошел в темный сарай, остановился, пригляделся, ничего не поняв и
не разобрав, начал шарить рукой у себя под задом. Он нащупал чурбачок, сел
на него и внезапно тонко ойкнул.
Ц Матушки! Ц пробормотал он. Ц Родненькие!
В сарае стояла машина, похожая одновременно на велосипед, жнейку, стреко
зу и паука. Стоять-то она стояла, но это только казалось в первый момент, по
том же Анискин почувствовал, что голова у него кружится, кружится, так как
машина уже мерещилась висящей в воздухе, хотя она и не висела: еще через се
кунду все сходства пропали, и машина походила только на стрекозу, и от нее
на лицо повеяло ветром, нанесло прохладой. Анискин зажмурился и отчаянно
повторил:
Ц Матушки!
Когда же он снова открыл глаза, то машина опять стояла на земле, ударяя в г
лаза четырьмя загнутыми лопастями, яркими фанерными хвостами, прозрачн
ым от ребер мотором и лихо вынутым стеклом из плексигласа. Две автомобил
ьные фары бросали розовый отблеск, и от этой розовости машина казалась в
ся алой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17