Но машина свернула с шоссе на горящее тростниковое поле.
Глава 15
Катарина проснулась в мгновение ока, материнским чутьем безошибочно разгадав, что ее пробудило.
В конце концов, сколько раз до того она вскидывалась в кровати точно таким же образом, секунду назад еще крепко спящая, и вот уже – сна ни в одном глазу?
Чаще, чем хочется припоминать.
Она лежала в темноте, надеясь, что ошибается, надеясь, что больше этого не случится, напрягая слух.
А потом услышала звук, ее разбудивший.
Он исходил из комнаты Майкла – страшный всхрип человека, не способного набрать воздуха в грудь.
Она вскочила с кровати, схватила со стула в углу свой светлый халат и выбежала из комнаты.
* * *
Вокруг него колыхался серебряный полумрак, и он понял, что снова в воде.
Он понял также, что сейчас ночь.
И что он – один.
Страх сковал члены: в воде нельзя одному.
Оглянулся вокруг, стараясь сориентироваться.
Где дно? Он посмотрел вниз, вглядываясь в глубину, но у серебряных сумерек дна не было. Ни рыбок, ни коралловых кустов, ни песка, волнуемого течением.
Перевернулся на спину, всматриваясь вверх.
Ни намека на то, что поверхность близко. Только и видно, что то же подсвеченное серебром пространство, у которого ни конца, ни начала.
Сердце забилось так, что стук его слышался даже в беззвучной глубине.
Глубине? Но на какой же он глубине?
На нем нет даже плавательного костюма.
Оглушенный сильно бьющимся сердцем, понял, что мало того, что он один; он еще и совсем не в безопасных стенах маленькой заводи на краю лавового языка.
Он один в океанских просторах.
Впрочем, нет, не один.
Тут есть кто-то еще, кто-то – рядом.
Он чувствует чье-то присутствие, хоть никого и не видит.
Паника потянулась к нему, готовая стиснуть в своих щупальцах жертву.
Он перекувырнулся, ища то незримое присутствие, и уловил, мельком, тень смотрящего в упор призрачно-бледного создания.
Щупальца сжимались.
Он снова ощутил то присутствие, на этот раз ближе, и обернулся вокруг себя.
И снова поймал лишь тень тени.
А потом увидел их, одно, другое, третье – бесформенные, призрачные видения, сжимающие вокруг него свой круг.
Нужно бежать.
Он поплыл, но вода сделалась как желе, и едва получалось шевелить руками и ногами. Тут он почувствовал липкое прикосновение к ноге – это одно из существ коснулось его, и попытался вырваться.
Нет, они были уже всюду, окружили, заполонили, обвились вокруг тела так тесно, что мешали дышать.
Воздух!
Воздух кончается!
Он удвоил усилия, чтобы освободиться, но обвив ему грудную клетку, они сжимали объятья, все тесней и тесней, пока наконец он не понял, что уже безразлично, есть ли воздух в баллоне – все равно у него нет сил дышать.
Он умрет сейчас здесь, в глубине!
Он рванулся еще раз, да так сильно, что вытащил себя из кошмара.
Очнулся, скатился с кровати на пол и полежал немного, стараясь поймать дыхание, борясь с видениями, не разжимающими объятий.
Простыня!
Он сорвал ее, стряхнул с себя, но вдохнуть полной грудью так и не смог.
Хотя он проснулся, казалось, что кошмар так и не кончился.
И вдруг в темноту комнаты ворвался ослепительный луч света, и во внезапной белизне он увидел, как одно из существ, преследовавших его в океане, почти невидимое во всепоглощающей яркости, склонилось над ним.
С предсмертным хрипом Майкл сумел наконец втянуть немного воздуха в слипшиеся легкие. В одно мгновение он вскочил с пола и, распахнув окно, выпрыгнул в ночь.
* * *
– Майкл! – крикнула Катарина вслед сыну. – Майкл, не надо! Майкл, погоди!
Слышал ли он ее, неизвестно, и к тому времени, когда секундой позже она подбежала к окну, его уже не было, его поглотила тьма столь непроглядная, словно он исчез с лица Земли.
Плотней запахнув халат, Катарина нашла фонарик и, выйдя на веранду, зажгла свет, но тут же выключила, потому что поняла, что за пределом светового круга ничего не видно. Когда глаза привыкли к темноте, она включила фонарик и пробежалась его лучом по поляне.
Никого.
Ничего, кроме густой эвкалиптовой рощи с ее древними деревьями, похожими на великанов из страшной сказки. Свет мелькал по их перекрученным стволам, и казалось, что они шевелятся, как живые, движутся в темноте, протягивают к ней лапы.
– Вздор, – сказала она себе. – Это всего лишь деревья.
– Майкл! Майкл, вернись!
И опять – никакого ответа, но она чувствовала, что он ее слышит. И если он еще в роще, почему же она не слышит его шагов?
Но конечно же, как же услышать – он ведь босой, и шаги его глушит толстый ковер листьев, покрывающих землю, влажную от частых дождей. Такой ковер не шуршит даже под кожаными подошвами.
Она обошла дом, потом приблизилась к краю поляны и снова сделала круг, пытаясь как можно дальше проникнуть лучом фонарика между плотными рядами деревьев.
Наконец вернулась к дому и остановилась на веранде, раздумывая, что делать дальше.
Обыскать лес?
Отправиться одной в рощу, дальше перетекающую в джунгли, – безрассудство. Можно заблудиться самой.
Позвонить в полицию?
И что сказать? Что ее страдающий астмой сын посреди ночи убежал из дому? Когда они услышат, сколько ему лет, они попросят ее перезвонить утром.
Но что заставило Майкла так от нее рвануть?
Ясно, что у него опять был кошмар, и пострашней прежнего. За секунду перед тем, как он выскочил из окна, она успела заметить, что лицо его искажено ужасом.
Глаза распахнуты, рот напряженно разинут, словно он сдерживает дыхание, видя перед собой отвратительное чудовище.
Но это было не чудище, это была она в своем белом халате, протягивающая к нему руки.
И тут он выпрыгнул в окно, кубарем скатился по веранде, вскочил на ноги, пересек поляну и, даже не добежав до леса, исчез в черноте ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93