Созданная обеими стенами защита от ветра оберегала прекрасный райский уголок. Эмма подумала, что когда-то это был, наверное, один из кухонных огородов. С четвертой стороны травяного сада стена почти полностью отсутствовала, и ее место теперь занимала высокая, давно не стриженная живая изгородь. За ней простирались три акра луга, покрытого полегшим от ветра чертополохом и полынью. Прогуливаясь между грядками, Эмма сорвала цветок розмарина и растерла его в ладонях. Следующей весной надо будет многое сделать и здесь. А пока что она посвятит себя дому и ознакомлению с окрестностями. Вдруг нахлынула волна счастья. Она была уверена, что не ошиблась, приехав сюда!
Вернувшись в кухню с букетом трав и роз, Эмма поставила его в графин, отнесла в гостиную и озабоченно огляделась. Что-то слишком мрачно даже при всех включенных лампах. Она почувствовала себя как-то странно, словно из ее комнаты только что кто-то вышел. Эмма нахмурилась, выглянув в окно, но в саду, конечно, было пусто, калитка была заперта. Прикусив губу, она попыталась избавиться от странного ощущения. Возможно, если пододвинуть торшер поближе к креслу и подбросить еще одно полено в камин, в комнате станет светлее?.. Стоя у окна, Эмма вдруг вспомнила о куске красной веревки в своем кармане и почувствовала внезапный жар. С возгласом отвращения она быстро вынула ее и вновь принялась внимательно рассматривать. Что же это такое на самом-то деле? Ее откопала Мин, а потом на эту веревку так оскалилась... Почему? Эмма направилась к камину. Что бы это ни было, самое подходящее место для этой грязной веревки – в огне! Когда она бросила веревку на тлеющие поленья, они резко зашипели и ярко вспыхнули, словно рассердились. Через мгновение огонь полностью уничтожил обрывок. И вдруг в комнате посветлело!..

Когда в тот вечер зазвонил телефон, Эмма отмывала руки от грязи после пересадки цветов из старых горшков.
– Эм? – прозвучал в трубке голос Пайерса. – Привет. Вот, звоню узнать, как ты.
Она закрыла глаза, сопротивляясь внезапному приступу боли, вызванному его голосом.
– Я в порядке. Я... счастлива. – Она вдруг поняла, что у нее по лицу текут слезы. Ты приедешь нас навестить? – Глубоко вздохнув, она с трудом заставила себя говорить спокойно.
Их расставание было тяжелым. Ничего не было сказано вслух о том, что это конец их отношений. Пайерс был непреклонен. Он помог ей собираться, упаковал кошачьи корзинки на сиденье рядом с ней, поцеловал ее на прощанье и помахал рукой, когда она отъезжала. И это было все.
Она все ждала и ждала, когда он позвонит. Гордость не позволяла ей поднять трубку и позвонить первой.
– Кошки по тебе скучают, Пайерс.
– Только кошки?
Она не могла понять, был ли он раздражен или пытался шутить.
– Нет, я... я тоже скучаю.
Минута молчания.
– Ты ведь знаешь, я пытался этому помешать, – тихо сказал он. Еще мгновение он молчал. – Ты уверена, что все в полном порядке?
– Да, конечно! Пэгги и Дэн приезжают на выходные с чем-то вкусным от «Вейтроуза». Они почему-то думают, что я тут голодаю. Так глупо! Здесь два миленьких продуктовых магазинчика...
После этого разговора она долго смотрела в окно кухни, чувствуя себя какой-то обездоленной.
Макс вспрыгнул на подоконник, и Эмма почесала ему загривок.
– Он сказал, что приедет, – прошептала она. – Но, я думаю, он сказал это... просто так...

Ночи становились все холоднее, лето переходило в осень. В последнее время был сильный туман. Эмма включала в спальне электрокамин. Скоро ей понадобится центральное отопление. Придется поискать местного умельца, чтобы он занялся ремонтом дома.
Обе кошки уснули на кровати, она заперла двери внизу. Времени на ночные экскурсии у кошек было предостаточно. Эмма весьма кстати обнаружила, что во входной двери был сделан кошачий лаз.
Надев халатик, она на цыпочках спустилась в ванную. Там было невыносимо холодно, на полу лежал растрескавшийся от старости линолеум, щербатый грязно-белый кафель отставал от стен.
Однако электронагреватель, спрятанный в бельевом шкафчике, неожиданно сработал исправно, пошла горячая вода. Эмма налила ванну, добавив в воду немного геля. Сюда нужен коврик, смеситель с душем, сушилка для полотенец... да, она записала все это в список.
Эмма стерла пар с зеркала краем полотенца и уставилась на свое отражение. Вид у нее ужасный: грязь и земля размазаны на лице и по носу, волосы слиплись, она вся была какая-то серая от усталости. Нахмурившись, она подумала, что это не похоже на лицо женщины, осуществившей свою заветную мечту, и всмотрелась пристальнее в зеркало. На мгновение ей вдруг померещилось, что лицо в зеркале вообще не ее, что оно чье-то чужое. Эмма даже оглянулась, но, конечно, за ее спиной никого не было.
От сильной усталости она заснула в тот же миг, как ее голова коснулась подушки. Одна кошка устроилась у нее в ногах, другая улеглась на сгибе руки. В ванной медленно рассеивался пар.
Остывая, старые дубовые балки под потолком заскрипели, плотнее укладываясь в привычные пазы.
Потихоньку Мин выбралась из-под руки спящей Эммы и, спрыгнув с кровати, забралась на подоконник и уселась там, свесив хвост и глядя вниз, в сад.

22

Сон будто бы поджидал ее. В какой-то момент Эмма находилась где-то между реальностью и забытьем, пока устраивалась поудобнее на новых, еще непривычных матрасах, скучая по умиротворяющему присутствию Пайерса рядом. А в следующий момент она уже стояла, одетая в длинное платье и вышитую шаль, в какой-то незнакомой комнате, у громоздкого дубового стола возле открытого окна. И кто-то позвал ее из окна по имени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169