Джон неохотно протянул ему письмо и не сводил глаз с лица короля, пока тот читал. Наконец Генрих поднял голову. Лукавое любопытство озаряло его лицо.
– Насколько я помню, ваша жена всегда досаждала Ливелину. Если не ошибаюсь, она уже не раз доставляла ему беспокойство. Кстати, где она сейчас? Мы были бы рады видеть ее здесь, в Нортгемптоне.
– Она в Фозерингее, сир.
– Вы полагаете, что сможете удержать ее там? – Улыбка Генриха была почти насмешливой. Слухи о безумных конных прогулках Элейн дошли до королевского двора.
Джон почувствовал, как кровь прилила к его лицу.
– О, я смогу удержать ее там. Можете не сомневаться, сир. Хотя ее сердце будет разбито, когда она узнает, что отец не хочет видеть ее.
– Если верить письму, Ливелин уже вряд ли сам знает, чего хочет, – отпарировал Генрих. – Мы оба прекрасно знаем, кто стоит за этой ремаркой его сына Даффида. И это вряд ли положительным образом скажется на наследстве, если наследника, почтенного и уважаемого человека, водит за нос подлая кошка, на которой он женился. От рода де Броуз всегда были одни только неприятности.
Король с сожалением вздохнул и собирался уже позвать обратно своих клерков. Вдруг он остановился.
– Я слышал, что Элейн опять ездила к своей тетке в Шотландию. Уже в который раз за прошедший год, не так ли?
Этот вопрос насторожил Джона.
– Ваша сестра, королева Шотландии, много болела, сир. Судя по всему, она была рада видеть свою племянницу.
– А вы, без сомнения, рады были бы прибрать королевство к рукам. – Генрих холодно улыбнулся. – Не забывайте только о своих прямых обязанностях графа Честера. А там, может быть, придет время, и вы станете королем Шотландии.
Джон слегка поклонился. Это позволило ему не встретиться глазами с королем. Он пробормотал что-то, что вполне могло быть принято за согласие. К его великому облегчению, люди, жаждавшие королевского внимания, расценили это как прощание. Еще раз поклонившись, Джон удалился. Ему совершенно не понравился оборот, который приняла беседа. Кроме того, нужно было скорее возвратиться в Фозерингей и сообщить Элейн о болезни отца.
X
Замок Криссет. Апрель 1237
– Я ни дня больше не проведу под одной крышей с этой женщиной! – Гневно сверкнув глазами, Сенена повернулась к мужу.
Граффид внимательно посмотрел на нее.
– Побойся Бога, женщина! Я не позволю тебе так со мной разговаривать. Если я сказал, что она останется, значит, она останется!
Под узкими окнами главной башни замка Криссет море яростно сражалось со скалами. Клокочущие валы, накатывая с юго-запада, врывались в бухту и покрывали пеной пески. Казалось, дожди всего мира собрались над замком и с силой обрушились с небес. Мощный порыв ветра метнулся в сторону гор, увлекая за собой бело-красный флаг. Серые тучи окутывали горы и дорогу на Эрири.
– О нет! – Сенена всплеснула руками. – Я во всем подчинюсь тебе, мой господин и муж. Но только не в этом!
Придерживая подол шерстяного платья, она быстро проследовала в противоположный угол комнаты. Изящество движений еще не вернулось к ней после рождения ребенка. Она была высокой, статной женщиной, почти такого же роста, как ее муж, и, когда она выходила из себя, ее характер становился почти таким же невыносимым.
– Ты сделаешь так, чтобы она как можно скорее убралась отсюда! Подальше от Гвинеда и от Уэльса. Ты слышишь меня?
Граффид присел на край кресла и опустил локти на колени. Сомкнув пальцы в замок, он устало положил на них подбородок и внимательно взглянул на жену.
– И что же ты мне предлагаешь сделать с ней?
– Отошли ее отсюда подальше! Пусть она едет обратно к твоей сестре. Ведь именно этого она хочет.
Граффид нахмурился.
– Она не может отправиться к Элейн. Лорд Честер прикажет арестовать ее. Она не может вернуться к своей семье – они никогда не примут ее. Кроме того, они поклялись в том, что ее ждет кровавое возмездие за смерть Сенидда.
Эти слова заставили Сенену содрогнуться.
– Но ведь так было всегда: око за око, зуб за зуб. Зачем ты приказал привезти ее сюда?
– Ради памяти Эиниона. Она всегда верно служила ему.
Сенена покачала головой.
– Здесь ты ошибся. Ведь служит-то она Элейн. Все, что она сделала той ночью и что подсказал ее извращенный ум, она сделала для Элейн. И только для нее.
Граффид поднял брови.
– Мне казалось, такая преданность похвальна.
– Может быть, – согласилась Сенена. – Но не тогда, когда эта женщина живет с нами под одной крышей, а Элейн находится за сотни миль отсюда. Ее преданность слишком фанатична и слишком опасна. Я требую, чтобы она убиралась!
Граффид закрыл лицо руками.
– И кто же скажет ей об этом?
– Ты! – Сенена произнесла это слово, будто приговор.
– А что, если она проклянет нас, как прокляла Джона?
Сенена затихла. Несмотря на толщину каменных стен, она чувствовала, как отчаянно налетал на них ветер. Где-то высоко над этим нескончаемым воем послышался жалобный крик чайки. Сенена вздрогнула. Она была уверена, что это недобрый знак.
– Тогда в ответ на ее проклятие мы прикажем сбросить ее в море, – сказала она, расправив плечи.
Граффид побледнел.
– Боже сохрани! Ты с ума сошла, женщина? – Он поднялся с кресла. – Я запрещаю тебе говорить с ней. Ни слова, слышишь? Я сам.
Вдруг дверь распахнулась за его спиной.
– Разве я посылал за кем-нибудь? – спросил он, оборачиваясь. Прежде чем он успел договорить, в дверях появилась Ронвен. Она куталась в клетчатый плащ, волосы были покрыты белым платком, какие носят женщины в горах Уэльса.
Тусклый свет падал на бледное, искаженное мукой лицо.
У Сенены пересохло во рту. Что могла услышать Ронвен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179