Есть еще одно письмо, мама. Я опасаюсь, оно еще хуже.
Был наконец схвачен сэр Уильям Уоллес. Его доставили в Лондон в цепях, проволокли по улицам и повесили. Его тело четвертовали, голову водрузили на кол на Лондонском мосту, а части тела были отправлены в Ньюкасл, Бервик, Стирлинг и Перт как предупреждение шотландцам.
Элейн увидела, как все в комнате молча перекрестились.
– Бедный сэр Уильям, упокой, Господи, душу его, – мягко произнесла она.
Она взглянула на Гратни, сидевшего за столом с бокалом глинтвейна в руке. У него не проходил жар: он простудился на прошлой неделе во время посещения часовни Кирсти в Гариоке.
– Ну что, ты по-прежнему восхищаешься Эдвардом? Будешь наказывать сыновьям служить ему?
Трехмесячный крепыш Дональд радовал бабушку, и Кирсти, как будто желая подтвердить недавно обретенную способность рожать, опять была беременна.
Гратни покачал головой.
– Мама, я по-прежнему считаю Эдварда хорошим королем. Он силен, а кроме того, превосходный тактик. Но это не значит, что я одобряю все, что он делает.
Его голос звучал хрипло, он снова потянулся к меху с вином.
– Есть еще новости, – прервал Дункан. – Лорд Бакан и Изобел были в Лондоне, когда пытали и казнили Уоллеса. Лорд Бакан – один из наших лордов, которые будут представлять Шотландию в новом английском парламенте. Как я понимаю, его жена равнодушна к Лондону, она удалилась на лето в их поместье в Уитвике, в Лестершире.
Элейн довольно кивнула. В Англии Изобел будет в безопасности. Она подумала, видела ли девушка своего брата, когда была в Лондоне. Дункан Файф все еще жил в Англии и служил ее королю. Она печально покачала головой. Как ее сыновья и внуки могут быть настолько слепыми и не видеть опасности?
Элейн поднялась.
– Пойду молиться за душу сэра Уильяма.
Она положила руку на плечо Гратни.
– Не запускай этот кашель, сынок, или мне придется лечить тебя своими средствами. – Она наклонилась и поцеловала его в макушку.
Гратни нежно взял ее за руку.
– Только не это, мама. – Он улыбнулся. – Твои зелья – хуже смерти.
Кашель усиливался. Через четыре дня он спустился к легким, а еще через три дня, несмотря на лекарства матери и молитвы обезумевшей от горя семьи, Гратни, граф Map, скончался; ему было тридцать восемь лет. Его сын и наследник был еще младенцем, а его дочь еще не родилась.
IV
Декабрь 1305
Младшая Элейн Map появилась на свет через четыре месяца, когда вьюга бесноватась вокруг холодных каменных стен Килдрамми. Несмотря на крошечные размеры, она бурно протестовала против едва натопленной комнаты и кричала ничуть не меньше своего брата.
Когда Роберт пришел проведать Кирсти через неделю после родов, она выглядела утомленной. Король Эдвард по-прежнему доверял Роберту и назначил его опекуном маленького Дональда; теперь Роберт стал констеблем большого замка в Килдрамми, а также главным смотрителем на продолжающихся строительных работах.
Он присел на кровать и всматривался в младенца, которого Кирсти держала на руках.
– Гратни обожал бы ее, – сказал он нежно.
Она кивнула.
– Внизу кое-кто стоит, он хотел бы подняться к тебе и выразить свое почтение.
– Кристофер? – Кирсти прикусила губу.
– Кто же еще? У него столько подарков для молодой матери, что понадобится дюжина слуг, чтобы принести их сюда. – Роберт замялся. – Он просил твоей руки, Кирсти. Больше всего на свете я хочу, чтобы ты вышла за него, но решать тебе. Я не стану тебя принуждать. Я знаю, как ты любила Гратни. – Он умолк, когда взглянул в лицо сестры.
Один из ближайших друзей и сторонников Роберта, сэр Кристофер Сетон, признался Кирсти в любви через три месяца после смерти Гратни, но убитая горем женщина не желала и слушать об этом. Но он настаивал, нежно и с каким-то особенным добродушием, и она понемногу стала уступать его очарованию. Кирсти откинулась на подушки, глядя на младенца на руках.
– Вы слишком спешите, Роберт. Дай мне время.
– Хорошо. Может он подняться сюда или мне отправить его обратно на холод?
– Конечно, он может подняться сюда. – Она нежно посмотрела на брата. – Я только рада буду отвлечься.
V
Февраль 1306
Элейн сохранила присутствие духа, когда умер Гратни. По ее распоряжению он был похоронен в построенной Кирсти часовне Пресвятой Девы Гариока. Она поддерживала Кирсти в ее горе и в рождении ребенка и в повторном браке два месяца спустя. Но когда мороз опять сковал землю, Элейн заболела и больше ей не за что было бороться. Бледная, почти бесплотная, она ничего не ела, казалось, ее связь с жизнью держится на какой-то невидимой нити. Даже звонкая песня малиновки за окном, так любимая ею когда-то, уже не трогала ее.
Она спала, когда Кирсти на цыпочках подошла к кровати, ведя маленького Дональда.
– Мама, ты проснулась? – Она усадила Донадьда на кровать и села сама, отослав камеристок Элейн. – Мама, ты проснулась? – Ее голос дрожал от возбуждения. – Мы с Кристофером только что прибыли, и у нас есть хорошие вести.
Элейн резко выпрямилась, сразу проснувшись.
– Что такое? Почему сейчас? Что случилось?
Кирсти подбрасывала малыша на колене.
– Роберт поссорился с Джоном Комином, и они стали сражаться. Комин мертв! Кристофер говорит, что поединок был в церкви, но я не верю – Роберт никогда бы не сделал такой ужасной вещи. Но главное – Роберт наконец провозгласил себя королем. Люди со всей страны стекаются под его знамя. – Ее глаза сияли. – Он захватил Дамфриз и Эйр, а его сторонники – Ротси. Епископ Глазго и епископ Ламбертона за него. Роберт потребовал, чтобы Эдвард признал его королем. – Она нервно рассмеялась. – Его будут короновать в Скоуне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182