Оно от Аривы и уведомляет нас о ее решении утвердить штандарт создаваемой ею Великой Армии в южной Чандре.
– Ты знаешь, что я думаю по этому поводу.
– А это, – продолжал Томар, беря второе письмо из Кендры, – от ее канцлера. – Он отдал его Барису.
– На нем ее подпись, – заметил Барис.
– Но его почерк, – ответил Томар. – Я знаю его не хуже собственного. Прочти.
Барис прочел. Дочитав до конца он сказал:
– Тебя это едва ли может удивить. Они, вероятно, гадают, почему ты официально не согласился с их просьбой.
– Думаю, что кое-кто в Кендре мог и гадать. Сама Арива была бы рада не обращать на это внимания и просто дать армии прибыть, демонстрируя народу Чандры, что это ее решение, навязанное нашей провинции, а не мое. Она столь же хитра, как и ее мать, и на свой лад столь же внимательна к нашим чувствительным точкам.
– Тем не менее она подписала это второе письмо, – указал Барис, – невзирая на свою внимательность к нашим любимым мозолям.
– Ее переиграли, – сказал Томар. – Полагаю, на заседании государственного совета.
– Оркид Грейвспир?
– Да. Или, может, кто-то из Двадцати Домов.
– Ты не можешь этого знать.
– У меня нет никаких причин подыскивать оправдания Ариве, – пожал плечами Томар. – Эта женщина мне не нравится. Но, думаю, по стилю и намерениям она ближе к Ашарне, чем любой из ее братьев, а наша провинция под защитой Ашарны жила весьма неплохо.
– Ты питаешь слабость к старой королеве, потому что она вышла замуж за Элинда.
При упоминании этого имени Томар заметно напрягся, чего не мог не заметить и Барис. И тут все для него сложилось в четкую картину. Он показал на третий документ.
– А это от сына Генерала, не так ли?
Томар закрыл глаза и кивнул.
– Надеюсь, ты всегда держал его при себе, – высказался Барис. – Если Арива или канцлер – или, упаси боже, Чариона – выяснят, что ты получил его, отрубят тебе голову.
– Ты меня защитишь, – отмахнулся Томар, пытаясь говорить небрежно.
– Чтобы добраться до тебя, они с удовольствием отрубят сперва мою.
Томар не стал оспаривать этого.
– Ну, мой государь, вы собираетесь сказать мне, о чем оно? Томар взял письмо, но все колебался отдать его.
– Насколько хорошо ты помнишь Элинда? – внезапно спросил он.
– Очень хорошо, – серьезно ответил Барис. – Я сражался бок о бок с ним в трех великих битвах…
– Да, я все это знаю, – нетерпеливо отмахнулся Томар. – Он тебе нравился.
– Да.
– И мне, – признался король. – Я знаю, что мы оба ему нравились. Он считал, что мы… – Томар умолк, пытаясь найти подходящее слово.
– Такие же прямые, как ветер над Океанами Травы, – подсказал ему Барис.
– Да, именно так, – улыбнулся Томар. – Как умно с твоей стороны помнить все это.
– Старый генерал умел подбирать нужные слова.
– Не все они отличались привлекательностью.
– В чем суть всех этих воспоминаний?
– Он был с нами так же прям, как и мы с ним. Думаю, это было частью его натуры.
– В конце концов, он ведь был наполовину четтом, – сказал Барис. – Говорят, они ценят честность превыше всех других достоинств.
Томар с настойчивым видом подался вперед и схватил Бариса за запястье, вплотную приблизив лицо к лицу своего поединщика.
– Я считаю, что то же самое относится к его сыну.
– И что? – как можно прозаичней спросил Барис, отказываясь показать свое удивление неожиданным поступком короля.
Томар отпустил руку Бариса и откинулся на спинку кресла.
– Те тридцать с лишним лет, которые ты прослужил мне поединщиком, я, в свою очередь, служил трону Гренды-Лир в качестве ее губернатора в Чандре.
Подобная обрисовка обидела Бариса, и он не побоялся показать это.
– Ваш род правил здесь задолго до того, как в Кендре появился дворец.
– Суть в том, что мой дед принял верховную власть Розетемов, и Чандра только выгадала от этого. Границы наши упрочились, торговля процветала, народ множился.
Теперь Барис подался вперед, чувствуя, что Томар собирается переступить некую черту, и последствия этого будут необратимыми.
– Ты по-прежнему говоришь о верности?
– О боже, да, – выдохнул Томар. – Я король, моя преданность должна в конечном итоге принадлежать моему народу.
– Согласен.
– Но что лучше всего поспособствует преданности, политика или правда?
Томар поймал взгляд Бариса, и тот понял, что момент настал. Именно об этом король и спорил с самим собой, начиная с… он мысленно вернулся в прошлое… С того самого дня, когда он, Варне, препроводил в Спарро Магмеда и рыцарей. Именно тогда он и получил первое письмо из Кендры. И, как стало теперь очевидным, получил также и письмо от Линана. Но Томар не мог больше откладывать решение, так как прямо к нему в дом неожиданно, без уведомления прибыла Чариона. Будь это любой другой беженец, подобной головоломки бы не возникло, но Чандра и Хьюм были соперниками в Гренде-Лир, а до того – настоящими врагами с долгой историей неисчислимых пограничных войн. В сущности, именно постоянная угроза вторжений из Хьюма и убедила деда То-мара согласиться на объединение с. королевством. Тот факт, что обе страны были теперь провинциями одного королевства, ликвидировал открытый конфликт, но никак не уменьшил древнюю вражду.
– Это вопрос, который у тебя было время обдумать, – осторожно заметил Барис. – Так для чего же тебе нужен я?
Томар передал ему письмо, и Барис дважды прочел его.
– Ты веришь в это? В то, что канцлер и Деджанус действительно убили Берейму?
– Линан ведь сын Генерала, – напомнил ему Томар.
– Написанное имеет смысл, – допустил Барис. – Оно вполне согласуется с твоими опасениями насчет растущей власти Амана при дворе, о чем сам Линан мог и не знать в то время, когда был вынужден отправиться в изгнание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161