– …которая делит со мной ложе, – виновато договорил Полома.
Гэлис так энергично замотала головой, что Хэтти не могла не понять ее.
Полома и его нянька заговорили снова, на этот раз более серьезным тоном. Когда они закончили разговор, Хэтти вышла из комнаты, а Мальвара объяснил присутствующим, что его мать распорядилась нагреть воду для всего отряда. Однако потребуется время, придется немного подождать. Сейчас Хэтти принесет еду и питье.
При одном упоминании о пище в животе Гэлис заурчало.
– Нам еще долго оставаться здесь? – спросила она.
– Ну скажем так: какое-то время. В этой части дома хранятся съестные припасы, поэтому ночью сюда никто не зайдет. Мать говорит, что нынче можно доверять далеко не всем нашим слугам. Так что говорите как можно тише. Те, кто находится в доме, не должны услышать хамилайскую речь, это может вызвать подозрения.
Вскоре в комнате снова появилась Хэтти с подносом, уставленном снедью. Поставив его на пол, она вышла и вернулась с новой порцией пищи, двумя кувшинами пива и несколькими деревянными кружками. Затем ушла снова – видимо, для того, чтобы посмотреть, как греется вода для мятья.
Гэлис и ее солдаты уселись на пол и с нескрываемым удовольствием приступили к трапезе. Во время морского путешествия им приходилось довольствоваться скудным корабельным рационом, и поэтому все с жадностью набросились на мясо и овощи.
Несмотря на то что пища была приготовлена необычно, с добавлением местных специй, а пиво имело непривычный сладковатый привкус, все ели с завидным аппетитом. Гэлис не сразу заметила, что Полома сидит в стороне от остальных, прижавшись спиной к стене и задумчиво устремив взгляд в пространство. Она ощутила легкий укол совести: они едят, а он сидит в одиночестве!
Девушка отставила кружку с пивом в сторону, вытерла губы тыльной стороной ладони и подсела к бывшему префекту.
– Ты, должно быть, очень страдаешь. Это надо же – вернуться домой и узнать, что твои близкие погибли, – сказала она.
– Вообще-то я знал об этом еще до возвращения сюда, – признался Полома, стараясь, что его голос звучал ровно. – Я все время мысленно убеждал себя, что нужно надеяться на лучшее, но теперь понимаю, тем самым лишь готовился к неизбежному… Брат прекрасно знал, что нашей семье придется дорого заплатить за мое бегство. Но я притворялся, пытался обмануть себя, будто все обойдется.
– Тебе известно, кто именно из плутократов виновен в гибели твоих близких?
– Главу плутократов, объединенных в Ассамблею, зовут Майра Сигни. Это тот самый богатый торговец, который вывел солдат на площадь перед зданием Ассамблеи.
– Все плутократы занимаются торговлей?
Мальвара отрицательно покачал головой.
– Моей семье основное богатство принесла торговля, но здесь есть и немало землевладельцев – причем и тех, кто на моей стороне, и тех, кто связался с плутократами. Разница лишь в наших взглядах на жизнь. Плутократы убеждены, что те, у кого деньги, имеют право помыкать другими людьми.
– А чьи интересы стал бы отстаивать ты, если бы оказался в составе Ассамблеи?
Полома горестно усмехнулся.
– В этом-то и состоит ирония судьбы. Мне не хватило сообразительности собрать вокруг себя сторонников. Будь у меня достаточно времени и верных людей, мы бы, несомненно, создали свою фракцию… но сначала я выступал против плутократов как таковых. В ту пору у меня не было своих политических взглядов. Майра Сигни это вовремя понял и смог собрать силы, которые и двинул против нас. Мы же были лишь малочисленной группой близких по духу друзей.
Интересно, подумала Гэлис, а сумел бы Полома довести эту ситуацию до понимания Мэддина? Принц скорее всего посчитал бы, что на родине бывшего префекта возникла мощная политическая оппозиция, ожидающая благоприятной ситуации и готовая вступить в бой, как только Мальвара призовет их и вдохновит личным примером. Китайра тоже, по всей видимости, могла поверить в это.
– Твои друзья на этот раз поддержат тебя? – спросила Гэлис, нервно облизнув губы.
– Те, кто все еще остается моими друзьями, – да, – устало ответил Полома. – Два года, проведенных вдали от дома, – большой срок. Моя мать убеждена, что во всем виноват лишь Сигни. Для нее главное – месть, а не политика.
Когда вода нагрелась, Хэтти первыми отвела мыться Полому и Гэлис. Она проводила гостью в деревянный сарай, где стояла огромная жестяная ванна, полная горячей воды. Затем вышла, чтобы отвести Полому в соседнее помещение.
Гэлис торопливо разделась и с наслаждением залезла в ванну. Она моментально почувствовала, как уходят прочь усталость и напряжение. Скоро Хэтти вернулась, чтобы забрать грязную, пахнущую болотной жижей одежду гостьи. Нянька демонстративно несла вещи девушки в вытянутой руке, как можно дальше от носа.
Рядом с ванной, на табуретке, Гэлис нашла мочалку и брусок мыла, которыми принялась яростно стирать с себя присохшую к коже грязь. Наконец ей удалось соскрести с тела противную корку, и она почувствовала себя так, будто заново появилась на свет. Затем девушка встала и облила себя водой, чтобы смыть мыльную пену.
На массивной деревянной полке лежали две стопки сложенной одежды. В первой оказались поношенные брюки, во второй – парусиновые рубашки. Гэлис вытерлась полотенцем, затем порылась» одежде, выбрала себе подходящий по размеру наряд и облачилась и него.
Перед тем как выйти из комнаты, она бросила взгляд на ванну, из которой только что вылезла. Грязная вода в ней была похожа на болотную жижу. Интересно, подумала Гэлис, кто и куда будет выливать ее, но тут в комнату вошли двое слуг – пожилые мужчина и женщина – с огромными кувшинами горячей воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143