– И куда, по-вашему, они нас отвезут? – спросил Идальго.
– На какой-нибудь вшивый постоялый двор.
– Я бы не отказался от горячей пищи и камина, перед которым можно погреть косточки.
Карета сбавила ход. Кавалеристы эскорта, которые до этого момента держались сзади, теперь поравнялись с экипажем. Копыта лошадей громко цокали по каменной мостовой. Когда же карета окончательно остановилась, один из всадников подъехал к ее дверце еще до того, как оттуда вышли Паймер и Идальго.
– Ваша светлость, – произнес он, причем довольно учтиво, и Паймер был вынужден ответить ему кивком, – сегодня вы ночуете здесь.
С этими словами всадник спешился, распахнул дверцу кареты, а сам сделал шаг в сторону.
Первым вышел Идальго, как это всегда бывало в неизвестном месте. Паймер поправил парик и последовал за ним.
Перед ними высился внушительный трехэтажный особняк, сложенный из камня. В темноте он производил довольно угрюмое впечатление.
– Это постоялый двор? – надменно поинтересовался Паймер.
Всадник рассмеялся.
– Отнюдь нет, ваша светлость, – возразил он и махнул рукой в сторону здания. – Это резиденция губернатора.
И кавалерист снова едва не прыснул со смеху.
Встречать гостей вышла прислуга. Из распахнутых дверей лился теплый свет. Паймер тотчас взбодрился.
Слуги поклонились герцогу и его Избранному, после чего забрали из кареты весь их багаж, а самих проводили ко входу в особняк, а оттуда – в просторную гостиную, где в камине приветливо пылал огонь. Оба хамилайца подошли поближе, чтобы согреться. Слуги поинтересовались, не хотят ли гости чего-нибудь выпить, и оба заказали вина. В следующий момент двери закрылись, и герцог со своим Акскевлереном остались одни.
Они настороженно переглянулись.
– Как ты думаешь, нас заперли снаружи? – спросил Паймер с печальной улыбкой.
– Разве что с той стороны дверь забаррикадировали, ваша светлость, – хмыкнул Идальго. – Тут нет замка.
– Верно подмечено, – вздохнул Паймер. – Если горит камин, значит, мы здесь гости. И мои старые косточки вновь возвращаются к жизни. Я едва не превратился в ледышку, пока ехал.
Двери распахнулись, и в комнату вошли две женщины-служанки. В одной руке у каждой из них была золотая тарелка, в другой – хрустальный бокал, наполненный красным вином. Вслед за ними появился высокий мужчина в белом парике.
Когда служанки поставили все на стол, он поклонился – вернее сказать, учтиво кивнул.
– Ваша светлость, – произнес мужчина с улыбкой, – для меня высокая честь принимать вас. Мое имя Чиерма. Я – здешний мажордом. Когда вы отдохнете, будет подан обед, после которого вы можете удалиться в свои апартаменты. Если вам что-то понадобится во время пребывания здесь, без всяких колебаний обращайтесь ко мне или любому из слуг.
Чиерма выжидающе посмотрел на герцога. У него был длинный заостренный нос, кончик которого, казалось, двигается во все стороны, как у мыши, и водянистые голубые глаза, в которых читалось плохо скрываемое презрение к гостям.
– Отлично, – сухо произнес Паймер. – Надеюсь, это будет полный обед. Потому что мы проголодались.
Улыбка Чиермы заметно поблекла.
– Именно так и никак иначе, ваша светлость, – ответил он столь же сухо, после чего отвесил церемонный поклон и удалился, закрыв за собой двери.
– Что-то он мне не нравится, – произнес Идальго, как только они остались одни.
– Парик у него просто ужасен, – заметил как бы невзначай Паймер. – С первого взгляда видно, что за ним плохо ухаживают, и сидит он на голове как куча дерьма.
– По-моему, этот Чиерма опасен.
– Ты считаешь, он нам может чем-то угрожать? – удивленно спросил Паймер.
– Не знаю. Повторю: лично на меня он произвел впечатление весьма опасного человека.
Герцог надул губы.
– В таком случае я воздержусь от комментариев в адрес его парика в присутствии более многочисленной аудитории.
Паймер собрался пригубить вино, но Идальго остановил его, выхватил у старика бокал из рук и сделал первый глоток. Выждав секунду-другую, он отдал бокал герцогу.
– Поверь мне, мой дорогой Идальго, – серьезно произнес герцог, – единственное, чего Комитет Безопасности не посмеет со мной сделать, так это отравить.
– Но ведь они ненавидят вас, ваша светлость, – возразил Идальго.
– Знаю, что ненавидят, и наверняка бы предпочли, чтобы в качестве посланника Лерена отправила сюда кого-то другого. Однако мятежники никогда не рискнут начать войну против империи – по крайней мере сейчас. К тому же, даже если бы они и решили использовать мою смерть как предлог для начала военных действий, им пришлось бы изобрести нечто более зловещее и кровавое, нежели банальное отравление.
Паймер с Идальго допили вино, и в этот момент, сияя улыбкой, в гостиную вернулся Чиерма. Правда, взгляд его водянистых глаз по-прежнему оставался ледяным.
– Если вы все еще голодны, то обед ждет.
– Ведите нас, – распорядился Паймер, и они проследовали за мажордомом в более просторный зал с узкими стрельчатыми окнами под сводчатым потолком, что напомнило герцогу старую архитектуру Омеральта.
Пылал камин, отбрасывая по всему помещению пляшущие тени. Большую часть пространства занимал длинный стол, накрытый на пять персон. Кроме камина, зал освещался свечами в двух тяжелых подсвечниках. Чиерма подвел Паймера и Идальго к двум приборам на одной стороне стола.
– В отсутствие императрицы Лерены и ее сестры мой герцог привык сидеть во главе стола! – возмутился Идальго.
– Ничуть не сомневаюсь, что в Хамилае так оно и есть, – пожал плечами Чиерма. Хотя его тон нельзя было назвать язвительным в полном смысле этого слова, было видно, что он доволен тем, что сумел-таки нанести гостям оскорбление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143