Ну и еще несколько тысяч эллинов, разумеется, да только я полагаю, что эти-то живо переметнутся на нашу сторону в случае удачного штурма.
Пасикрат согласно кивнул:
– Да уж, мы, эллины, такие. Не могу, правда, сказать этого о гражданах моего родного города. Значит, штурм начнется?…
– Как только пробьют стену. Я полагаю, где-нибудь через месяц. Могу ли я узнать, кто командует вашим войском: царь Леотихид или принц Павсаний?
– Ни тот, ни другой, – ответил Пасикрат. – И кораблей больше никаких не будет. Был послан только один – на котором мы и приплыли.
Невозможно было сказать, действительно ли Ксантипп был изумлен этим известием или просто искусно притворялся. По-моему, он настолько привык держать в узде собственные эмоции, что и сам порой не в силах разобраться, что именно чувствует – ярость или страстную любовь, – ибо ни одно чувство не может взять верх над ним.
– Я верный слуга регента, – Пасикрат, сняв с пальца кольцо с печаткой, подал его Ксантиппу, – и прибыл сюда от его имени.
– В таком случае позволь мне поздравить регента и всех вас с великой победой. С огромным удовольствием когда-нибудь поздравлю его лично. Ты, без сомнения, тоже сражался в первых рядах, а вот я, увы, был в это время в море с нашим флотом! С твоей стороны было бы чрезвычайно любезно отклониться на минутку от основной темы нашего разговора и описать мне – хотя бы очень кратко, ведь вы, спартанцы, славитесь своей лаконичностью, порою, на мой взгляд, довольно неуклюжей, – как именно происходило это сражение? Мне это интересно прежде всего как стратегу.
– С удовольствием, но позже, – сказал Пасикрат и снова принялся расспрашивать Ксантиппа, каковы успехи осаждавших, однако узнал крайне мало.
– Видишь ли, успехи невелики, – Ксантипп развел руками, – однако для нас самое главное – сохранить маневренность, которая позволит уловить наиболее благоприятный для штурма момент.
– И все же ты ожидаешь этого не ранее, чем через месяц?
– Или даже позднее. Но, разумеется, до начала зимы. Хотя все предзимье, возможно, мы проведем у стен Сеста. В городе осталось мало продовольствия, а жители его – далеко не спартанцы и не привыкли довольствоваться коркой хлеба и горстью оливок.
– Но твоим воинам сейчас уже пора было бы вернуться домой и сеять озимые.
– Все они в основном горожане, – улыбнулся Ксантипп. – К тому же, как вы, спартанцы, любите повторять, воинов у нас нет – есть лишь сапожники, каменщики, кузнецы и так далее. Что ж, видимо, и в этом есть свои преимущества.
– А вы, – не уступал Пасикрат, – утверждаете, что спартанцы совсем не владеют искусством осады! – Он взял себя в руки. – Извини, я ведь прибыл, чтобы передать тебе привет и слова уважения от регента…
– Считай, что уже сделал это.
– Хорошо. Только я должен сообщить, что у нас с собой запас провизии всего на несколько дней, и тебе придется взять моих воинов на довольствие.
Ведь вряд ли Афинам захочется испытывать на прочность дружбу со Спартой?
Итак, за корку хлеба и горсть оливок мы, спартанцы, поведем ваши войска на штурм Сеста. Вам нужно будет лишь последовать за нами.
Ксантипп все еще улыбался.
– Я с должным почтением принимаю твое героическое предложение.
– Ты увидишь, с каким воодушевлением твои воины последуют за моими гоплитами! – Пасикрат даже вскочил от возбуждения; тут же поднялись и мы с Дракайной. – Что же касается осады, то мы значительно лучше знакомы с этим искусством, чем ты полагаешь. – Он вытянул руку с растопыренными пальцами.
– Сосчитай их, Ксантипп. Уверяю тебя. Сест падет раньше, чем ты закончишь счет!
Ксантипп ответствовал по-прежнему спокойно:
– В таком случае, ты принес вдвойне приятные известия. Значит, мы получили от Спарты не только подкрепление, но и обещание взять город в течение пяти дней? Ты ведь не пять месяцев имел в виду, я надеюсь? Однако, прежде чем проститься с тобой на время, я бы хотел спросить: зачем ты привел с собой этих мужчину и женщину, явившись ко мне для конфиденциальной беседы? – И, не ожидая ответа Пасикрата, он обратился к Дракайне:
– Ты ведь из Вавилона, моя дорогая? Чудесный город! И славится своими красавицами. Еще до этой проклятой войны я не раз с удовольствием гостил там. И надеюсь туда вернуться, особенно если мои сограждане снова подвергнут меня остракизму, что, как мне кажется, вполне возможно.
– Спросить ты можешь, разумеется, обо всем, – процедил сквозь зубы Пасикрат. – Вот только ответа на этот вопрос не получишь.
Когда мы вышли из палатки, Дракайна сказала ему:
– Не стоило нам ходить с тобой вместе! Теперь за нами будут следить.
Пасикрат только фыркнул в ответ:
– Неужели ты, владея искусством магии, не можешь уйти из-под надзора каких-то торговцев? Кстати, как ты собираешься проникнуть в город?
– Да уж, во всяком случае, не превратившись в летучую мышь, как это представляешь себе ты! И вообще, без крайней нужды я в Сест идти не намерена. У меня пока что даже возможности не было оценить ситуацию.
– У меня тоже, – кивнул Пасикрат. – Ты права. Давай сперва обойдем город и осмотрим стены.
Дождь уже прекратился, но серые, тяжелые тучи висели, казалось, прямо над Сестом; пробираться приходилось по колено в грязи. Я заметил, что многие афинские воины уже надели зимнюю обувь, а мы по-прежнему были в сандалиях. На склонах дальних холмов виднелись печальные руины домов, некогда стоявших за пределами городской стены. Провалы, служившие подвалами и кладовыми, были заполнены черной водой, битый кирпич и обломки дерева усыпали все вокруг даже там, где афиняне проложили новые тропы и дороги.
Мы не прошли и двух стадий, когда нас бегом догнала Ио, шлепавшая по грязи босыми ножонками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119