Интересный поход, ничего не скажешь.
– Так мы идем в гости к мертвым? – спросила Ио.
Странная женщина кивнула, и я подумал вдруг, что ведь еще совсем недавно считал ее совершенно непривлекательной, однако теперь, в свете костра, лицо ее казалось мне просто прелестным.
– По крайней мере, мы с регентом хотели бы заглянуть к ним. Вы бы видели, как он обрадовался, когда ему сообщили обо мне! И сразу послал за мной. По-моему, он вполне мог попросить меня прямо здесь вызвать из Царства мертвых кое-кого из духов.
– А до этого Ахерона далеко? – снова спросила Ио.
– Разумеется, нет. Всего лишь по ту сторону могилы.
Я сказал ей, чтобы она не шутила так с девочкой.
– Ах так, – поправилась она, – вы имеете в виду длинную дорогу?
Впрочем, и она не очень длинна. Два-три дня пути до Спарты, и немногим дольше – оттуда до Ахерона, особенно если в заливе нам удастся сесть на корабль. Между прочим, нет ли у тебя расчески?
Весьма неохотно Ио протянула ей маленький костяной гребень. Женщина стала расчесывать свои черные спутанные волосы, которые, казалось, никогда в жизни не знали расчески.
– Я их отращиваю, – сообщила она. – Все спартанцы носят длинные волосы, вы заметили? И непременно причесывают их перед битвой. Да, кстати, видели?
Никаких отравленных шпилек!
Рабы Пасикрата принесли нам еще миску бобов, немного вяленой рыбы, ковригу ячменного хлеба и миску с вином. Я велел Ио посмотреть, поел ли Басий. Она сбегала к нему и вернулась с сообщением, что он хочет пить. Я дал ей чашу вина с водой и половину хлеба.
– Ты бы лучше сам поел, – заметила женщина. – Иначе никогда не поправишься.
– Поем, – пообещал я. – Но сперва позволь задать тебе один вопрос. Дело в том, что ты говоришь на чужом мне языке, и порой мне кажется, что я недостаточно хорошо понимаю его.
– Это естественно.
– В таком случае скажи, почему все называют тебя Эвриклом? Это ведь мужское имя.
– Ну… это очень личный вопрос, – засмущалась она.
– Ты мне на него ответишь?
– Если и ты позволишь мне задать тебе один вопрос.
– Да, конечно.
– Потому что никто не догадывается о моей истинной природе. Все считают меня мужчиной. И ты тоже так считал, но теперь уже забыл об этом.
– А что, если я раскрою твою тайну?
– Если хочешь, можешь говорить о ней совершенно открыто, – улыбнулась она.
Тут как раз вернулась Ио и принесла назад чашу, наполовину пустую.
– А хлеба он не хочет совсем, – сказала она. – Я поговорила с его рабами и отдала хлеб им. Они сказали, что и из их рук он тоже есть отказывался, но все же выпил немного бульона.
Женщина по имени Эврикл вздрогнула.
– Раз ты не возражаешь и даже хочешь, чтобы тайна твоя была раскрыта, то как же теперь называть тебя? – спросил я. – А почему бы не Дракайной, как предложил однажды ты сам? Дракайна из Милета. А ты, между прочим, уже слышала о последнем сражении? И о том, как поступили жители Милета?
– Нет, о Милете я ничего не слышал. Разве их всех не сослали в центральные области пасти коз? Так нам сказал регент.
– О нет! Сослали только нескольких граждан из знатных семей. И вовсе не коз пасти, а в Сузы, в качестве заложников. Но едва жители моего прекрасного города услышали о Микале, они снова восстали против варваров и перебили весь гарнизон.
– Будучи сам варваром, я не уверен, что это так уж замечательно.
– Я тоже, – согласилась Дракайна. – Однако случившееся ставит меня в двусмысленное положение, не правда ли? И мне это даже нравится. – Она встала и вернула Ио гребень.
– Теперь твоя очередь – задавай свой вопрос!
– Оставлю его на потом. Возможно, спрошу чуть позже.
Когда она удалилась в палатку Пасикрата, Ио взяла свой гребень и с отвращением сказала:
– Ну вот, теперь придется его вымыть!

Глава 29
ЛАКОНИКА

Страна, где правят спартанцы, вся покрыта неприветливыми горами, среди которых раскинулись обширные плодородные равнины. За нашими спинами простираются холмы «медвежьей страны», Аркадии Царем Аркадии был мифический Аркад, сын Зевса и нимфы Каллисто, которую Зевс превратил в медведицу, чтобы скрыть от ревнивой Геры. На охоте Аркад едва не убил свою мать-медведицу, и, чтобы не допустить этого, Зевс превратил Аркада и Каллисто в созвездия Большой и Малой Медведицы.

, где мы останавливались прошлой ночью и Басий все время будил меня своими стонами.
Ио говорит, что третьего дня мы разбивали лагерь близ Коринфа, и она спрятала мой свиток на себе, как и тогда, когда нас там взяли в плен, потому что боялась, что его у меня отнимут. Она говорит также, что воины, которые родом из Коринфа, покинули наше войско, едва мы подошли к нему.
Этим утром, пока мы еще находились в Аркадии, я никак не мог понять, почему эту страну называют «страной молчаливых», Лаконикой? Когда мы устроили привал близ первой же деревни, я зашел в один из домов, желая спросить об этом местных жителей.
В доме никого не оказалось – видимо, все работали в поле. Басий, которому поручено присматривать за мной, слишком болен, а Пасикрат, незаметно следивший за мной все это время, сейчас убежал вперед с каким-то поручением, так что я один ходил из дома в дом, не решаясь войти в низкие двери и кашляя от едкого дыма очагов. Один раз я обнаружил над очагом кипящий горшок, другой – недоеденный ячменный пирог на столе, но ни мужчин, ни женщин, ни детей в домах не было, и в итоге я пришел к выводу, что они каким-то таинственным образом исчезли, если только это не духи мертвых, которых спартанцы колдовским способом заставили на них работать.
Ведь духи невидимы простым смертным.
Пятый дом, в который я зашел, оказался кузней. В горне все еще пылал огонь, а в клещах остался наполовину выкованный сверкающий заступ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119