При таком ветре прошло много времени, прежде чем мне удалось поравняться с ней. Помню, какие-то полчаса я думал, что это мужчина, не только потому, что это казалось наиболее правдоподобным — одинокий путешественник может быть только мужчиной, — но также судя по высокому росту, скорости, с которой она двигалась и которую могла поддерживать, кажется, до бесконечности.
При виде ее я испытал какой-то непонятный страх. Она держалась южной стороны дороги, и если бы я ехал по северной, то в тот момент, когда обгонял эту женщину, нас разделяло бы не более ста метров. Она могла представлять для меня опасность. Но если бы я проехал мимо нее без задержки, то потерял бы возможность получить информацию. С другой стороны, если бы я остановился, то потерял бы превосходство, которое давала мне скорость саней.
Когда расстояние между нами уменьшилось и я мог наблюдать за ее движениями, то пришел к выводу, что это должна быть женщина, хотя она бежала обычным длинным шагом хорошо тренированного мужчины-легкоатлета. Я также отметил, что у нее не было никакого оружия, кроме обычной палки, ненамного длиннее тех, которые применяли ваггики для своих метателей, с той лишь разницей, что у нее она была совсем простой по форме.
Я направил сани к ней. Она, должно быть, услышала скрип полозьев по замерзшему снегу, так как, не снижая темпа бега, повернула голову в мою сторону. Может, она и удивилась, но ее лицо не относилось к тем, по которым можно было читать чувства. Даже сейчас, после десяти часов, проведенных вместе, я не умею читать его выражение. Тогда же, когда я впервые увидел ее, то разглядел только темные глаза и высокие, выдающиеся скулы.
Нас все еще разделяло большое расстояние, поэтому мы могли общаться друг с другом только при помощи крика. Помогая себе жестами, я спросил ее, не хочет ли она сесть в сани. Она коснулась рукой подбородка, что означало согласие, после чего, не ожидая, пока я приторможу или остановлюсь, несколькими прыжками преодолела разделявшее нас расстояние и без усилий впрыгнула в сани, усевшись на рештовы, служившие платформой для транспортировки тела нашвонка.
— Ты хорошо бегаешь, — вместо приветствия сказал я.
— То, что у тебя, лучше. Если бы не ты, мне бы пришлось вскоре остановиться. Ты не можешь ехать быстрее?
— Нет, ветер слабый. Хотя, постой, сейчас мы начнем двигаться немного быстрее. Видишь, парус уже наполняется ветром.
В действительности я начал опасаться, как бы дополнительная тнжесть ее тела не повлияла на скорость нашего передвижения.
— Куда ты едешь?
Я сказал ей, что пытаюсь догнать Большие Сани.
— Они не подождали тебя? Почему? Ведь ты один из них.
— Если они и ждут, то я ничего об этом не знаю. А куда бежишь ты?
Она неожиданно улыбнулась, обнажив красивые белые зубы.
— Я тоже хочу догнать Большие Сани.
Вначале мне показалось, что это нечто вроде лести, означавшей, что она пойдет со мной повсюду — куда я, туда и она. Видимо, она догадалась об этом по выражению моего лица, поскольку тут же пояснила:
— Ты мне не веришь, но это правда. Ловец Рыб мертв и поэтому Сани
— единственное место, где мне хотелось бы находиться.
Я спросил, кто такой этот Ловец Рыб.
— Один из наших. Кто-то ударил его палкой в лицо. Он очень терпел, когда прибыли Большие Сани. Мы перенесли его тело на них. Его было так жаль…
Она замолчала, и я не очень был уверен в том, правильно ли будет продолжать расспрашивать ее дальше.
Мы доехали до длинного подъема и я воспользовался паузой, чтобы спрыгнуть с саней и немного подтолкнуть их.
— Ты очень сильный для своего возраста, — заметила она.
Мы перевалили вершину и покатили вниз.
Я усмехнулся и ответил, что всю работу за меня делает ветер.
— Нет, ты сильный. Сани поехали быстрее, как только ты начал толкать их. Ведь перед вершиной парус совсем не был наполнен ветром.
— Мне кажется, когда-то я был тяжелее.
В знак непонимания она поднесла два пальца к глазу. Я не знал, как объяснить ей это и, наконец, немного нескладно начал:
— Я думаю, что в другом мире я был больше, а значит, тяжелее, чем здесь.
— Да, я знаю, что существуют другие миры, хотя сама никогда не видела их. Никто мне не верил, пока не появились Большие Сани. Я убеждена, что они из другого мира. Существует множество миров, лучших и худших, чем наш. Из которого пришел ты?
— Не знаю.
— Мне знакомо это чувство, — кивнула она.
— Ты хочешь догнать Большие Сани, потому что сама из другого мира?
— Я уже сказала тебе.
Она сидела, повернувшись ко мне. Ее одежда была с широким вор,отником, который она подняла так, что мех укрывал ее короткие, медные волосы, словно капор.
— Это единственное место, где я хотела бы быть. Думаешь, мне позволят?
— Не знаю.
— Конечно, могут отказать. Но может быть, если я буду идти за ними достаточно долго, они сжалятся надо мной и позволят уехать с ними.
— Ты говорила, что вы отдали им Ловца Рыб. Как он умер?
— Его не убили, если ты это имеешь в виду. Знаешь, мне кажется, ты не из них. Наверное, так оно и есть.
Я почувствовал себя так, словно что-то тяжелое свалилось мне на голову. Это чувство не прошло даже сейчас, хотя прошло уже около десяти часов.
— Ты одеваешься так же, как и они, — продолжала она, — но у тебя другое лицо. С таким же успехом ты можешь быть одним из наших, надевшим их одежду.
— Чем отличается мое лицо?
— Выражением. Губы слишком широкие и зубы, пожалуй, великоваты. Но может, я ошибаюсь? Может, все дело в выражении… Откуда у тебя эта одежда?
— Не знаю.
— Забрал у одного из них?
— Не знаю. Когда меня нашли ваггики, она была на мне. Я понятия не имею, откуда взялась эта одежда и откуда я сам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25