Или, возможно, правильнее сравнить их с родителями, которые, подавив все попытки чада вырваться на волю, благополучно доставили его на эстраду сельского праздника — продекламировать «Сегодня вечернего звона не будет». На перроне им по временам казалось, что Уэнделл вот-вот на крыльях голубки умчится в «Жука и Клен» за новой порцией подкрепляющего пива. Теперь, думали они, все хорошо. Уэнделл в поезде. Самое трудное — взять первый барьер.Только Алджи вносил диссонанс в общую радость. Не желая огорчать Келли выпадами в адрес ее родственника по мужу, он излил свои сомнения Генри. Алджи сказал, что совсем недолго знаком с Уэнделлом Стикни, но уже успел составить о нем определенное мнение. Нелепо ждать, что человек в таком состоянии рассудка сумеет довезти до банка французское пресс-папье восемнадцатого века. Генри, который не любил, когда развенчивают его мечты, велел Алджи не болтать чепухи. В ответ Алджи посоветовал ему подождать. Вот подожди, сказал он, и в подтверждение своих слов привел историю про Уэнделла и авторучку. На человека, который не в силах отличить авторучку от сигары, заметил Алджи, нельзя полагаться безоговорочно.Долго ждать Генри не пришлось. День еще не начал клониться к вечеру, когда к дверям Эшби-холла подъехало такси, и вышел Уэнделл Стикни в более плачевном состоянии, чем несколько часов назад. Глаза у него были стеклянные, дыхание — затрудненное, и выглядел он так, будто его пропустили через какую-то машину. Так верно, именно пришел гонец, сказать Приаму о пожаре Трои, так, бледен был, растерян и убит, думал, надо полагать, таксист.— Алджи, — сказал Генри чуть позже, подходя к гамаку, в котором лежал племянник, и тычком в бок пробуждая его от целебного сна. — Ты был прав.Алджи сел, протер глаза и собрался слушать.— Прав, говоришь? В каком смысле прав? Насчет Стикни?— Да. Он вернулся. Не справился.Алджи открыл рот, но тут же захлопнул его, не сказав: «Я же говорил». Он видел, что Генри по-настоящему расстроен, и не хотел сыпать соль на свежую рану.— Провалил операцию?— Полностью.— Расскажи мне все свои словами, не пропуская ни одной подробности, даже самой мелкой, — потребовал Алджи.Генри на мгновение мрачно задумался.— Ну, ты видел, как мы выходили сегодня утром. Он был в панике.— Дрожал, как осиновый лист, если я правильно помню.— На вокзале стало еще хуже. Он все ныл, что сыщик следит за каждым его шагом. Я уж думал, мы не сможем посадить его в поезд. По счастью, подвернулся мой друг, и они поехали вместе. Заметь, Алджи. Они сели в купе вдвоем. Больше никого там не было. Мы это видели отчетливо. И все же Стикни торжественно клянется, что почти в самом начале пути поднял глаза и увидел в противоположном углу своего сыщика.Алджи покусал губы.— Мне это не нравится.— Стикни тоже не понравилось.— Мне кажется, у врачей это как-то зовется. Интересно было бы заглянуть в историю его болезни.— Маниакальный бред, конечно.— Без сомнения. Иногда они слышат голоса.— Когда рядом Уэйд-Пиготт, ничьих голосов не слышно.— Это друг, о котором ты говорил?— Да. Любитель анекдотов. Живет в доме по ту сторону долины.— Он тоже наблюдал фантом?— Не знаю.— Вероятно, галлюцинация была незрима для всех, кроме Стикни. И что потом?— Уэйд-Пиготт начал рассказывать о своем знакомом, который продал фамильные ценности, а попечителям объявил, будто их украл гостивший у него американский миллионер.— Неудачная тема для разговора. И как бесплотный дух это воспринял?— Вот тут-то Стикни едва не отдал концы. Он говорит, что сыщик вынул блокнот и записал весь рассказ, чтобы предъявить потом в качестве улики. Говорит, его прямо-таки сковал мороз.— Не удивительно, когда у человека совесть горит, как солнечный ожог, и от этого всякие нехорошие раздумья. Что Шекспир сказал про раздумья? Чего-то они там делают, Шекспир сказал, только у меня сейчас из головы вылетело.— В конце концов они приехали на вокзал Виктория.— Фантазм по-прежнему был с ними?— Так говорит Стикни. Он говорит, что сыщик сидел в купе до самого Лондона, курил трубку и смотрел в окно. На вокзале Виктория их пути вроде бы разошлись. Стикни надо было в Олдвич, где у него банк, Уэйд-Пиготту — в «Савой», и они решили поехать на метро. Стикни говорит, что внимательно приглядывался, но не видел никаких признаков сыщика. В «Савое» они с Уэйд-Пиготтом выпили по рюмке, и Стикни пошел в банк. И вот тут-то, по его словам, вновь появился призрак.— В банке?— В банке. Стикни сказал, что хотел бы поговорить с управляющим, и его попросили подождать. Он сел ждать, и тут из кабинета управляющего вышел Призрак.— Наверняка просил деньги вперед.— Это доконало Стикни. Он пулей вылетел за дверь, прихватив с собой пресс-папье, и бежал до самой стоянки такси. Теперь лежит с темной спальне с холодным компрессом на лбу. Что ты об этом думаешь? Должен сказать, что это происходит не в первый раз. Только вчера ночью он клялся и божился, что видел сыщика на лужайке. Келли вышла проверить и, разумеется, никого не обнаружила. Мне кажется, он не в себе.Алджи кивнул.— Разумеется, не в себе. Судя по тому, что ты рассказал, он может войти в любую психушку страны, и ему отведут королевскую палату. Что ж, это показывает, как глупо было отступать от первоначального плана, чтобы я отнес пресс-папье на почту. Если ты сумеешь изъять его у Стикни, я прямо сейчас и схожу. Жара изнуряющая, и я надеялся еще подремать, но, когда надо постоять за команду, Алджернон Мартин не считается с собой. Глава одиннадцатая Когда молодой человек, решивший отправиться из Англии в Америку, приезжает в Лондон, чтобы совершить первые необходимые приготовления, и все, с кем он сталкивается, ведут себя в высшей степени предупредительно, ему положено быть спокойным и счастливым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46