Да, в этом, должно быть, все дело. Как раз такая штука, какую она могла выкинуть. Если он застал ее один раз, когда она строила из себя Старинную Английскую Аристократку, она могла это делать и сотни раз. Эта манера кривить губы, поднимать брови и вообще изображать Потомка Сотни Графов. Конечно, ни один дворецкий не смог бы этого вынести.
— Конни, — вскричал он, укрепляя на носу пенсне и бросая пронзительный и обвиняющий взгляд, — что ты сделала с Биджем?
Из груди леди Констанции исторглось нечто почти похожее на рыдание. Ее красивое лицо побледнело, и вся она как будто съежилась.
— Я выстрелила в него, — прошептала она.
Лорд Эмсворт решил, что ослышался.
— Что ты сделала?
— Я выстрелила в него.
— Выстрелила?!
— Да.
— Ты хочешь сказать, выстрелила в него?
— Да, да, да! Я выстрелила в него из ружья Джорджа.
Лорд Эмсворт судорожно вздохнул. Он откинулся на спинку кресла, и ему показалось, что библиотека водит хоровод у него перед глазами. Сказать, что он почувствовал слабость от огромного облегчения, — значило бы недооценить эффект этого невероятного сообщения. Он ощутил такую неимоверную легкость, что тело его словно осталось без костей. За последние пятнадцать минут он не раз и не два говорил себе, что только чудо может спасти его от возмездия за преступления, и вот такое чудо случилось. Он знал, как никто другой, что бесцеремонность женщин может быть безграничной, но после этого даже у Конни наверняка не хватит бесцеремонности бросить ему упрек за содеянное.
— Выстрелила в него?! — вопросил он, вновь обретя дар речи. Мимолетный отзвук былой властности вернулся к леди Констанции.
— Перестанешь ты наконец повторять эти слова, Кларенс?! Разве недостаточно того, что я совершила абсолютно сумасшедший поступок, а теперь должна еще слушать, как ты бубнишь, словно попугай! О Боже!
— Но зачем ты это сделала?
— Я не знаю. Говорю тебе, я не знаю. Что-то на меня вдруг накатило. Меня словно заколдовали. После того как ты ушел, я подумала, что лучше отнести ружье Биджу…
— Почему?
— Я… я… Ну, я подумала, что будет безопасней, если оно будет у него, а не здесь, в библиотеке. Поэтому я взяла его и пошла вниз, в кладовую. И всю дорогу мне вспоминалось, каким отличным стрелком я была в детстве…
— Что?! — лорд Эмсворт не мог оставить это без внимания. — Что ты хочешь сказать? Была отличным стрелком? Да ты ни разу в жизни не стреляла!
— Я стреляла. Кларенс, ты тут говорил о том, как Джулия выстрелила в мисс Мэйплтон. Это была не Джулия, это была я. Мисс Мэйплтон заставила меня остаться в классной и снова зубрить реки Европы, и я в отместку выстрелила в нее. Я была тогда метким стрелком.
— Держу пари, что ты мне и в подметки не годилась, — сказал лорд Эмсворт, задетый за живое. — Я стрелял в крыс.
— И я стреляла в крыс.
— Сколько всего крыс ты подстрелила?
— Ох, Кларенс, Кларенс! При чем тут крысы?
— Да, — сказал лорд Эмсворт, приведенный в чувство. — Да, к черту крыс. Крысы ни при чем. Расскажи мне об этой истории с Биджем.
— Ну, когда я вошла в кладовую, там никого не было, и я увидела Биджа снаружи, около лаврового куста. Он сидел в садовом кресле и читал.
— На каком расстоянии?
— Я не знаю. Какое это имеет значение? Я не могла преодолеть искушения. В моем мозгу возникло какое-то извращенное видение — как он подпрыгнет. И я выстрелила в него и попала.
— Откуда ты знаешь? Я уверен, что ты промахнулась.
— Нет. Потому что он подпрыгнул. А потом он увидел меня в окне и подошел, и я сказала: «О Бидж, я хочу, чтобы вы взяли это ружье и припрятали его», а он сказал: «Очень хорошо, миледи».
— Он ничего не сказал по поводу твоего выстрела?
— Нет. И я все надеялась, что он не понял, что произошло. Я изнемогала от неопределенности. Но теперь ты сказал мне, что он подал уведомление, — значит, он знает, знает, Кларенс! — вскричала она, заламывая руки, как трагическая героиня на сцене. — Ты понимаешь, в каком мы ужасном положении? Если он уйдет от нас, он разнесет эту историю по всему графству, и люди будут считать меня сумасшедшей. Этого я не переживу. Ты должен убедить его забрать назад уведомление. Предложи ему удвоенное жалованье. Предложи ему что угодно. Ему нельзя позволить уйти от нас. Если он уйдет, я никогда… Ш-ш!
— Что ты хочешь сказать этим «ш-ш»… О-о… — произнес лорд Эмсворт, заметив наконец, что дверь открывается.
Вошла его племянница Джейн.
— О, хэлло, тетя Констанция, — сказала она. — Я подумала, может быть, вы здесь. Вас ищет мистер Бакстер.
Леди Констанция слушала рассеянно.
— Мистер Бакстер?
— Да. Я слышала, как он спрашивал Биджа, где вас найти. Я думаю, он хочет о чем-то поговорить с вами.
Она бросила на лорда Эмсворта быстрый взгляд и подмигнула украдкой. «Помните?» — внушал ее взгляд. «Категорически!» — говорило подмигивание.
За дверью послышались шаги. В комнату ступил Руперт Бакстер.
Несколько ранее в нашем повествовании мы уподобили вид Бакстера, кипящего от негодования, грозовой туче, и у читателя в голове создалось, возможно, представление об обычной грозовой туче, такой, которая немного погрохочет и успокоится без особых последствий. Но теперь секретарь был похож не на такую тучу, а на одну из тех гроз, которые порой разражаются над городами в тропиках и затопляют округу, и тысячи жителей спасаются вплавь. Он угрюмо прошагал прямо к леди Констанции, держа наготове руку для рукопожатия. Лорда Эмсворта он полностью проигнорировал.
— Я пришел попрощаться, леди Констанция, — сказал он. Мало нашлось бы на свете заявлений, которые отвлекли бы в эту минуту леди Констанцию от тягостных раздумий, но это — отвлекло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18