— Соблаговолите выслушать меня, мистер Холлистер.
Шекспир (Вильям) и Поп (Александр), оба подчеркивали, как скучна дважды пересказанная повесть, а трижды пересказанная еще хуже. В двух местах этой хроники читателям предлагалась история брачной тонтины Мортимера Байлисса, и они, при своей сообразительности, надо думать, уже примерно поняли, что к чему. Соответственно, нет надобности приводить речь Кеггса дословно.
Довольно сказать, что, несмотря на боль, которая начиналась в ступнях и усиливалась с каждый следующим дюймом, он изложил факты перед Биллом и Джейн не менее ясно, чем несколько дней назад перед Роско Бэньяном, и слушали его с неменьшим вниманием. Билл вытаращил глаза. Джейн тоже. Потом они вытаращились друг на друга.
— Вы хотите сказать, — произнес Билл, переводя глаза на Кеггса, — что я потеряю миллион долларов, если женюсь?
— Да, если ко времени вашего вступления в брак мистер Роско будет оставаться еще холост.
— А он, насколько я знаю, даже не помолвлен.
— Не помолвлен, сэр.
Вот уже несколько дней как Биллу не случалось шумно втягивать воздух, но сейчас это произошло. Человек, перед которым разверзлась пучина бэньяновской подлости, поневоле вздохнет.
— Так вот почему он предложил мне работу! Чтобы убрать меня с дороги.
— В точности так, сэр. Это уловка.
— Вот сволочь!
— Да, сэр.
— Подлец!
— Да, сэр.
— Скользкий ползучий гад!
— В точности так, сэр, — искренне согласился Кеггс. Он тоже считал, что Роско Бэньян низким коварством и общей непривлекательностью напоминает упомянутую рептилию. — Мистер Роско не остановится ни перед чем. С детства таким был. Мои друзья, оставшиеся на службе у покойного мистера Бэньяна, писали, что уже тогда его поведение отличалось полной беспринципностью. В пятнадцать лет его выгнали из школы, потому что он ссужал одноклассникам деньги под грабительский процент. Кто есть дитя, сэр? Отец мужчины.
— Таких детей надо сразу топить в ведре, — сурово заметил Билл. — Чтобы не стали мужчинами. Но кто сейчас прибегает к этим простым домашним средствам? Видители, они устарели! Что же мы получаем? Роско Бэньяна. А?
— Я просто сказал «ох!», сэр. У меня страшно болит голова. Как раз собирался к аптекарю в надежде купить какое-нибудь средство.
— Тогда мы не будем вас задерживать. Я знаю, что такое головная боль.
Конечно, идите в аптеку.
— Спасибо вам большое, сэр, — сказал Кеггс, и, приложив руку к раскалывающемуся челу, побрел в Розендейл-род за средством.
Он оставил за собой растерянное молчание. Первым заговорил Билл.
— Ладно, — сказал он. — Нет, все-таки жаль. Я бы обрадовался миллиону долларов.
Джейн взглянула на него широко распахнутыми глазами.
— Билл! Ты хочешь сказать?
— Ну, конечно.
— Ты ведь не женишься на мне сейчас?
— Естественно, женюсь. Придется принять работу у Роско. Я позавчера уволился от Гиша. В среду мне надо отплыть в Америку.
— Нам не обязательно жениться до этого.
Билл вытаращил глаза.
— Ты предлагаешь остаться в Англии?
— Просто придется немного подождать.
— Немного? — рявкнул Билл. — Ты не знаешь Роско Бэньяна. Раз женитьба лишит его миллиона долларов, он, если потребуется, будет ждать до семидесяти с лишним. Хороши мы будем, ты здесь, я в Америке. Обмениваемся открытками и с надеждой ожидаем, когда Роско вденет в петлицу гардению и направится к алтарю.
— Вспомни, что мы придумали тогда у Баррибо. Ну, что бы мы делали, если б у нас оказались деньги. Ты бы вернулся к живописи, я бы водворила дядю Джорджа обратно в Шипли.
— Помню. Ну, придется мне обойтись без живописи, а дяде Джорджу — без Шипли. Да ты знаешь, что будет со мной, если я уеду в Америку один? Я же рехнусь. Я все время буду думать о холостяках, которые вьются вокруг тебя.
— Господи, я ни на кого и смотреть не стану!
— Почему? Кто я такой? Просто один из свинопасов, причем далеко не лучший.
— Из кого?
— Такая сказка, ты читала в детстве. Одна принцесса полюбила свинопаса. Я к тому, что тебя будут окружать принцы, стараясь отвратить от свинопасов, и со временем ты непременно задумаешься, стоит ли дальше ждать Уильяма Холлистера?
— Ты про Уильяма Куокенбуша?
— Про него самого.
— Ни о чем я таком не задумаюсь. Я буду ждать тебя хоть целую вечность. Билл, дурачок, ты это знаешь!
— Это сейчас, но что ты скажешь через пять лет, когда Роско по-прежнему будет сидеть накрепко, отвергая все предложения руки и сердца? Я вижу, как ты слабеешь. Я вижу, как ты говоришь себе: "Да кто он такой, этот Холлистер? Где он мотается, почему считает себя вправе…
— "…отнимать лучшие годы моей жизни?"
— Вот-вот! Нет уж, сударыня! Вы едете со мной в среду, и к черту все тонтины.
Глаза у Джейн сверкали.
— Ой, Билл! Я правда стою для тебя миллиона долларов?
— Больше. Гораздо больше. Всякий, кто получил такую девушку всего за миллион долларов, может сказать, что ему привалила огромная удача.
— Ой, Билл! — повторила Джейн. Когда через несколько минут Кеггc вернулся из своих странствий, ему снова пришлось кашлянуть.
23
Однако на этот раз кашель не причинил ему боли. С удовольствием сообщаем, что Кеггс не напрасно верил в розендейлродского аптекаря. Тот знал, что помогает от головы. Он налил немного из того флакончика, чуть-чуть из этого, добавил динамита, красного перца и вручил эту смесь страдальцу.
Правда, тому сперва показалось, что сейчас у него в животе взорвется водородная бомба, но когда этого не произошло, он смог вернуться в свою уютную гостиную почти как новенький.
Здесь он обнаружил лорда Аффенхема. Совершенно сухой виконт в свитере и фланелевых брюках, которые мог бы сшить на заказ Омар Делатель Палаток, размышлял над аквариумом с золотыми рыбками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42