М-р Левицкий дернул за рукав м-ра Шнелленхамера.
-- Видели, какой взгляд?
-- Да. Мрачный. Злобный. Значит, следим.
Совещание продолжалось. Все что-нибудь да предложили, но решил проблему сам шеф.
-- Придумал, -- сообщил он. -- Сидит он на этом айсберге и вспоминает поло. Колоссальная сцена! Ясное дело, спорт. Верно я говорю?
-- Да.
-- Да.
-- Да.
Уилмот поспешил кивнуть и удивился, что голова еще держится.
Этот тихий, вежливый, предупредительный кивок успокоил шефа. Он вздохнул с облегчением. Он расцвел. Он начал ясно и громко:
-- Итак, одно видение -- поло. Нужно второе, в лирическом ключе. Что-нибудь связанное с женщинами. Романтическая нота.
Молодой человек в очках предложил показать, как Деленси продает красивой барышне индейские вышивки бисером, и глаза их встречаются; но где?
Мистер Шнелленхамер стукнул по столу.
-- Какие вышивки? Что он, приказчик? Глаза -- да, встречаются, но где? В старом саду. Жужжат пчелы, воркуют горлинки, шелестит листва. Ти-хо! Весна, ясно? Красота, ясно? Трава... э... зеленеет. Почки... э-э...
-- Краснеют? -- подсказал мистер Левицкий.
-- С чего им краснеть? Ну, почки...
-- Варятся? -- проснулся один сценарист.
-- Простите, -- заметила секретарша, -- почки не варят, а тушат.
-- Это не те!
-- Да-да, конечно, -- огорчилась Мейбл. -- Тут совсем запутаешься. Почки, птички...
-- Будут и птички, -- радостно пообещал шеф. -- Какие хотите. Особенно кукушка. Такой комический штришок. Значит, сад, он, она, объятие (помните о цензорах!), и вдруг мы слышим "Ку-ку! Ку-ку!" Так?
-- Да.
-- Да.
-- Да.
Киватели готовились кивнуть, когда раздался чистый девичий голос:
-- Простите, мистер Шнелленхамер, не так.
Воцарилось мертвое молчание. Одиннадцать сценаристов застыли, не веря своим двадцати двум ушам. Мистер Шнелленхамер едва не задохнулся. Такого с ним не бывало.
-- Что-вы-сказали? -- выговорил он.
Мейбл смотрела на него, как Жанна д'Арк -- на инквизиторов.
-- Кукушка, -- объяснила она, -- произносит не "Ку-ку", а "У-ку". Особый звук, между "ъ" и "у".
Сценаристы затрепетали. Многие чуть не плакали. И то -- такая слабая, такая юная...
Мистер Шнелленхамер, уже ничуть не радостный, громко дышал носом. Наконец он произнес:
-- Вы уволены.
Мейбл вспыхнула.
-- Это нечестно! -- сказала она. -- Это несправедливо! Я же признала, что напутала с почками. А кукушки... Да я выступала с этим номером от Орегана до Мэна! Кого-кого, а их я знаю. Не верите -- вон мистер Маллинер, он вырос на ферме. Мистер Маллинер, что они произносят?
Уилмот вскочил, глаза его сияли. Да, был миг слабости, он любил Мейбл отчаянно и безумно, но чеки подписывал шеф. Самая мысль о том, что кассир станет не золотым прииском, а просто дядькой с моржовыми усами, едва не привела к предательству. Но это ушло. Глядя на нее, он обрел былую силу.
-- Ъ-ку! -- вскричал он. -- Какие "Ку-ку"? Нет, какие еще "Ку-Ку"? Ясное, четкое "Ъ". Я понимаю, это обычная ошибка, если "кукушка" -- значит, так она и говорит. Но нет! Она говорит "Ъ-КУ".
Раздался странный звук. Это Мейбл, разрезая воздух, кинулась в его объятия.
-- О, Уилмот! -- рыдала она.
Глядя поверх ее волос на магната, родственник мой с удивлением увидел, что тот, вместе с компаньоном, выгоняет всех из комнаты. Сценаристы текли в коридор пенящимся потоком. Вскоре остались только шефы и влюбленные. Мистер Левицкий запирал дверь. Мистер Шнелленхамер направлялся к Уилмоту, заискивающе улыбаясь.
-- Ну-ну, -- говорил он, равно как и мистер Левицкий. -- Я вас понял. Знающему человеку очень тяжелы такие ошибки. Я вижу, вы преданы нашей корпорации.
-- И я это вижу, -- поддержал мистер Левицкий.
-- Вы не способны ей повредить, вам дороги ее интересы.
-- Очень дороги! (Левицкий).
-- И небольшие тайны, хе-хе?
-- Конечно. Тем более теперь, когда он войдет в правление.
-- В правление? -- удивился мистер Шнелленхамер.
-- В правление. Присвоим вне очереди звание... ну, скажем, в ранге зятя.
Мистер Шнелленхамер немного помолчал.
-- Верно, -- сказал он после недолгой борьбы. -- Я прикажу там, пусть составят контракт.
-- Вы согласны, Маллинер? -- поинтересовался мистер Левицкий. -- Вас устраивает эта работа?
Уилмот собрался с силами. Голова трещала, он ничего не понимал -- но Мейбл приникала к его груди.
-- Д-д... -- начал он, и слова ему отказали. Он кивнул.

1 2 3