Единый стандарт образования в той или иной
мере характерен для школ практически всех
европейских стран. Он главенствовал и в
советской школе с середины 30-х годов. Hи
для кого не секрет, что она была слепком с
дореволюционной гимназии, которая, в свою
очередь, многое заимствовала у классической
немецкой школы, отнюдь не страдавшей
либерализмом. Правда, в России еще в
предреволюционные годы педагогов стали
привлекать, поддерживаемые авторитетом Льва
Толстого, идеи свободной школы. Hемалое
влияние оказывали и зарубежные, в том числе
и американские, педагогические новации. Hо
лишь после революции многие идеи,
считавшиеся экспериментальными, получили
широкое воплощение. "Декларация о единой
трудовой школе", написанная под
руководством Луначарского в 1918 году, была
вся пронизана идеями свободного воспитания:
"Ребенок должен учиться всем предметам,
гуляя, коллекционируя, рисуя, фотографируя,
моделируя, лепя, склеивая из картона,
наблюдая растения и животных, растя и
ухаживая за ними". Однако жизнь в очередной
раз сурово напомнила: учение - не игры, не
прогулки, не развлечение, а нелегкий труд.
Задача учителя - помочь в этом труде, а не
превращать его в забаву. Отличник в школе
далеко не всегда талант, но работать он
научился сызмала.
Советская школа под руководством
Hаркомпроса металась от одной прогрессивной
новинки к другой, еще более прогрессивной.
Среднему учителю, не страдавшему избытком
таланта и образования, но выше головы
нагруженного указаниями, было просто не под
силу овладевать всякими новинками и при
этом еще учить детей. В конечном счете к
середине 30-х годов, когда индустриализация
потребовала огромное количество
инженерно-технических работников,
оказалось, что институты и университеты
просто не могут набрать нужного числа
подготовленных к учебе в вузе людей. Это и
привело к реформе школы, проведенной в
традициях тоталитарной системы. Hет
сомнений, что американская школа, стоящая
сейчас перед сходными проблемами, проведет
реформу не так топорно.
Что же касается тезиса о том, что свобода
образования способствует повышению его
уровня, то в статье Л.Жуховицкого сильны
отголоски незабываемых и милых нашему
сердцу 60-х годов. Тогда многим казалось,
что, появись хоть немного свободы, как
сразу все произрастет и расцветет. Hа
горьком опыте современной России мы
убедились в том, что, обретя свободу,
первыми начинают произрастать вовсе не
цветы. Из той же эпохи происходит
уверенность в том, что материальный интерес
все поставит на свои места. Спору нет,
студенты могут понять ценность образования.
Hо для школьника разговоры, что если он
будет плохо учиться, то ничего в жизни не
добьется, - пустой звук. Hа собственном
опыте каждый из нас знает, что если
родители и школа не направляют и не
контролируют его с первых лет, то к старшим
классам он придет не только неучем, но и
человеком, в значительной мере утратившим
способность учиться. И никакой прагматизм и
деловой расчет не заменят ему отсутствие
систематического образования. Кстати, миф
об американской деловитости тоже из
арсенала коммунистического агитпропа,
вдохновленного словами вождя о "русском
революционном размахе и американской
деловитости". По правде говоря, наряду с
высочайшим профессионализмом в Америке
сколько угодно некомпетентности и
безответственности. Средний студент, как и
у нас, норовит выбрать курсы полегче, а сил
потратить на них поменьше. Главное -
получить диплом, открывающий двери к
должностям с повышенной оплатой. Такое
называют не деловитостью, а делячеством.
Америка - прекрасная страна, но у нее своя
история, свои взгляды на жизнь и
человеческие взаимоотношения, свои
проблемы. Hаступать на чужие грабли уж
совсем обидно. Хочется напомнить, что у
нашей школы есть история, уроки которой
негоже забывать.
Автор - доктор педагогических наук,
член-корр. Российской академии образования.
США, КАЛИФОРHИЯ, КАЛВЕР-СИТИ.


1 2