И она беспечно убежала из виллы, а я, неспособный переносить вид этого
места, ушел жить на болота. Теперь я всюду ищу ее, чтобы вернуть себе свое
лицо.
- А где она сейчас? - спросила Т'саис, чьи беды казались ничтожными
рядом с несчастьем Этарра.
- Я знаю, где она будет завтра ночью - ночью Черного Шабаша. С
детства Земли ночь посвящена злым силам.
- И ты отправишься на шабаш?
- Не как участник - хотя по правде говоря, - печально сказал Этарр, -
без капюшона я сошел бы за одно из страшилищ и на меня там никто не
обратил бы внимания.
Т'саис задрожала и прижалась к стене. Этарр увидел этот жест и
вздохнул.
Т'саис пришла в голову другая мысль.
- После всего, что ты испытал, ты все еще можешь находить в этом мире
прекрасное?
- Конечно, - ответил Этарр. - Посмотри, как широко и привольно
расстилаются эти болота, как прекрасен их цвет. Посмотри, как великолепно
возвышаются утесы - хребет нашего мира. А ты, - он посмотрел ей в лицо, -
ты прекраснее всего в этом мире.
- Прекраснее Джаванны? - спросила Т'саис и удивленно посмотрела на
засмеявшегося Этарра.
- Прекраснее Джаванны, - заверил он ее.
А Т'саис продолжала размышлять.
- Ты хочешь отомстить Джаванне?
- Нет, - ответил Этарр, глядя на болота. - Что такое месть? Меня она
не интересует. Скоро, когда солнце погаснет, люди увидят вечную ночь и
умрут, а Земля понесет свои руины, свои горы, стершиеся до корней, в
бесконечную тьму. К чему месть?
Скоро они вышли из дома и пошли по болотам, Этарр старался показать
ей красоту - медленную реку Скаум, текущую среди зеленых тростников,
облака, греющиеся на тусклом солнце над утесами, птицу, парящую на широких
крыльях, широкие туманные просторы Модавна Мура. Т'саис напрягалась,
стараясь увидеть в этом красоту, и ей, как всегда, это не удавалось. Но
она научилась сдерживать дикий гнев, который вызывал в ней окружающий мир,
ее желание убивать уменьшилось, а лицо стало менее напряженным.
Так бродили они, погруженные каждый в свои мысли, наблюдали печальное
великолепие заката, и видели, как на небе расцветают безмолвные белые
звезды.
- Разве звезды не прекрасны? - шептал Этарр из-под своего черного
капюшона.
А Т'саис, находившая в солнечном закате только тоску и видевшая в
звездах лишь бессмысленный узор маленьких искорок, ничего не могла ему
ответить.
- Двух более несчастных людей нет на свете, - вздыхала она.
Этарр ничего не отвечал. Они шли молча. Неожиданно он схватил ее за
руку и потянул в заросли утесника. Три большие тени, хлопая крыльями,
пронеслись по небу.
- Пелгрейны!
Твари пролетели над самой головой - химеры с крыльями, скрипящими,
как ржавые оконные петли. Т'саис мельком увидела жесткое кожистое тело,
большой клюв в форме топора, жестокие глаза на сморщенной морде. Она
прижалась к Этарру. Пелгрейны скрылись в лесу.
Этарр хрипло рассмеялся.
- Тебя испугал вид пелгрейнов. Но моя внешность заставила бы самих
пелгрейнов бежать.
На следующее утро он опять повел ее в лес, и она нашла деревья,
напомнившие ей Эмбелион. Они рано вернулись домой, и Этарр занялся своими
книгами.
- Я не волшебник, - с сожалением сказал он ей. - Я знаю лишь
несколько простейших заклинаний. Но иногда я использую магию, и она
поможет мне спастись от опасности сегодня ночью.
- Сегодня ночью? - рассеянно переспросила.
- Сегодня ночь Черного Шабаша, и я должен отыскать Джаванну.
- Я пойду с тобой, - сказала Т'саис. - Хочу увидеть Черный Шабаш и
Джаванну.
Этарр уверял, что вид и звуки Шабаша ужаснут ее и приведут в смятение
ее мозг. Но Т'саис настаивала, и в конце концов Этарр согласился взять ее
с собой, когда через два часа после захода солнца он направился в сторону
утесов.
Через заросли вереска, через скальные выступы отыскивал Этарр путь во
тьме, и стройная тень Т'саис следовала за ним. Крутой откос лежал у них на
пути. Через черную щель они вышли на длинную каменную лестницу,
вырубленную в скалах в незапамятные времена; по этой лестнице они
поднялись на верх утеса, и Модавна Мур остался лежать внизу черным
океаном.
Этарр жестом призвал Т'саис к тишине. Они бесшумно прокрались между
двумя скалами, рассматривая собравшихся внизу.
Они стояли над амфитеатром, освещенным двумя большими кострами. В
центре возвышался каменный помост. У костров вокруг помоста раскачивались
два десятка фигур, одетых в серые монашеские рясы. Лица их скрывали
капюшоны.
Т'саис стало холодно. Она взглянула на Этарра.
- Даже в этом есть красота, - прошептал он. - Дикая и причудливая, но
способная околдовать мозг. - Т'саис со смутным пониманием снова посмотрела
вниз.
Все больше и больше одетых в рясы фигур раскачивалось у костров;
Т'саис не видела, откуда они появляются. Очевидно, праздник только что
начался, и участники его располагались, готовясь к таинству. Они скакали,
перемешивались, сплетались и расплетались. Вскоре послышалось приглушенное
пение.
Раскачивание и жестикуляция становились все более яростными, фигуры в
рясах все теснее толпились у помоста. И вдруг одна из них выпрыгнула на
помост и скинула рясу - ведьма средних лет с приземистым нагим телом и
широким лицом. Глаза ее сверкали в экстазе, крупные черты лица непрерывно
двигались в идиотском возбуждении. Рот открыт, язык свешивается, жесткие
черные волосы, подобные кусту утесника, ниспадают по обе стороны головы,
когда она трясет ею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50