Центр города представлял собой три крупных дома и
дюжину больших прямоугольных зданий. У зданий были стеклянные стены и
крыши, покрытые блестящими плитками металла. В миле от города находился
лесистый мыс, на котором и приземлилась машина.
Дверь открылась.
Один из балленкарчцев коротко сказал:
- Сюда.
Джо спустился вслед за Ильфейн и увидел впереди низкое, длинное
здание со стеклянным фасадом, выходящим одновременно на море и на равнину.
Балленкарчский капрал сделал повелительный жест в сторону здания и
безоговорочным тоном произнес:
- В резиденцию.
Размышляя, что эти солдаты вряд ли способны сослужить хорошую службу
доброй воле, Джо направился к зданию. С каждым шагом нервы натягивались
все сильнее. Атмосферу вряд ли можно было назвать дружеской. Он заметил,
что напряжение охватило каждого. Ильфейн продвигалась вперед на негнущихся
ногах. На оскаленных зубах Ирру Каметви играл желтый глянец.
Джо также заметил, что Хабльят что-то настойчиво втолковывает
друидам-миссионерам. Те неохотно его слушали. Хабльят повысил голос, и Джо
расслышал слова:
- Какая разница? У вас появится хотя бы шанс. Какое вам дело до моих
мотивов?
В конце концов друиды, видимо, уступили. Хабльят прошел вперед и
громко заявил:
- Стойте! Подобная наглость не может более продолжаться!
Двое стражников в изумлении обернулись к нему. Лицо Хабльята было
злым:
- Идите и приведите хозяина! Мы не намерены сносить оскорбления!
Балленкарчцы, сбитые с толку, растерянно хлопали глазами.
Ирру Каметви ощетинился:
- Чего вы боитесь, Хабльят? Вы хотите скомпрометировать нас в глазах
Принца? Перестаньте болтать!
- Он должен запомнить, что у менгов есть чувство собственного
достоинства, - ответил Хабльят. - До тех пор пока он удосуживается
встречать нас подобным образом, мы не двинемся с места!
- Тогда оставайтесь! - презрительно рассмеялся Каметви.
Он завернулся в алый плащ и пошел в сторону резиденции. Балленкарчцы
посовещались, и один из них отправился вместе с менгом.
Второй смерил Хабльята свирепым взглядом:
- Жди теперь, когда Принцу сообщат!
Когда уходившие завернули за угол, Хабльят лениво выпростал руку
из-под мантии и разрядил трубку в сторону стражника. Глаза балленкарчца
затянулись молочной пленкой, и он рухнул на землю.
- Всего лишь оглушен, - объяснил Хабльят Джо, который возмущенно
повернулся к нему. - Быстрее! - приказал он друидам.
Задрав рясы, друиды побежали к ближайшему берегу Инеа. Один из них
проковырял жезлом дырку в мягкой грязи, второй открыл алтарь и вытащил
миниатюрное Дерево в горшке.
- Вы, двое! - услышал Джо сдавленный крик Ильфейн.
- Молчать! - рявкнул Хабльят. - Придержите язык, если не разучились
соображать! Они архитовэрчи, оба!
- Манаоло - болван!..
В ямку опустили корешки. Утрамбовали землю вокруг. Потом друиды
сложили алтарь, отряхнули руки и вновь превратились в монахов с постными
рожами.
А Сын Дерева, купаясь в теплом желтом свете, уже стоял на земле
Балленкарча. Если не приглядываться, его легко можно было спутать с
молодым обычным ростком.
- А теперь, - безмятежным голосом произнес Хабльят, - можно и в
резиденцию...
Ильфейн глядела на него, на друидов, и в глазах ее были унижение и
гнев.
- Все это время вы смеялись надо мной!
- Нет-нет, жрица, - поднял руки Хабльят. - Умоляю вас, успокойтесь!
Вам понадобится вся ваша выдержка, когда мы предстанем перед Принцем.
Поверьте, вы сослужили очень полезную службу!
Ильфейн резко повернулась, словно хотела уйти в сторону моря, но Джо
удержал ее. Секунду она напряженно смотрела ему прямо в глаза, затем
расслабилась:
- Хорошо, я иду.
На полпути они встретили шестерых солдат, посланных за ними. Никто из
солдат не заметил неподвижно лежащего стражника.
На входе последовал обыск - быстрый, но столь подробный, что вызвал
гневные протесты друидов и возмущенный визг Ильфейн. Изъятый арсенал
выглядел внушительно. У друидов отобрали ручные конусы, а у Хабльята -
трубку-станнер и кинжал с выкидным лезвием, у Джо - пистолет, а у Ильфейн
- полированный пистолет-трубку, которую она прятала в рукаве.
Вернулся капрал и сообщил:
- Вам дозволено пройти в резиденцию. Смотрите, не нарушайте норм
приличия!
Миновав вестибюль со стенами, разрисованными гротескными, почти
демоническими фигурами животных, они вошли в большой зал. Потолки зала
были из толстых тесаных бревен, а стены занавешены гобеленами. Вдоль стен
рядами стояли кадки с красными и зелеными растениями, а на полу лежал
мягкий древесноволокнистый ковер.
Против входа находился помост, огражденный по бокам перилами из
ржаво-красного дерева, а на нем - сиденье, напоминающее трон, из того же
дерева. В данный момент трон был пуст.
В комнате вдоль стен стояли двадцать или тридцать мужчин - рослых,
загорелых, бородатых. Едва ли им привычна была крыша, находившаяся над
головой. У одних были красные штаны до колен, блузы разных цветов; у
других - короткие меховые пелерины из черного густого меха, наброшенные на
плечи. Но у каждого на поясе висела короткая тяжелая сабля, и каждый
недружелюбно рассматривал пришельцев.
В стороне от помоста кучкой стояли менги из Красной Ветви: Ирру
Каметви в резком тоне разговаривал с женщиной; два функционера,
полуотвернувшись, молча слушали.
В зал вошел церемониймейстер с длинным латунным горном и сыграл
великолепную музыкальную фразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33