- Хаксо Энгмарк! Не двигайся, или я стреляю! Ты арестован!
- Вы уверены, что это Энгмарк? - встревожено шепнул Керсхол.
- Сейчас выясним, - отмахнулся Тиссель. - Энгмарк, кругом, руки
вверх!
Лесной Гоблин замер от неожиданности и удивления; затем, словно
очнувшись, взял вопросительное арпеджио на зачинко и пропел:
- О Лунный Мотылек, что досаждаешь мне?
Внезапно зазвучала ласковая, умиротворяющая мелодия - Керсхол заиграл
на слобо:
- Послушайте, о Сээр Лесной Гоблин! Боюсь что вышло недоразуменье!
Сээр Лунный Мотылек пытается найти иномирянина в такой же маске.
- Иномирянин - я?! - Лесной Гоблин в гневе перешел на стимик. -
Пускай докажет это он, иначе безумца ждет возмездие мое!
Керсхол заметил, что вокруг них собирается толпа. Он вновь попытался
уладить конфликт с помощью очаровательной мелодийки:
- Уверен я, что Сээр Лунный Мо...
Лесной Гоблин прервал его грозной фанфарой скарания:
- Пусть он предъявит свои доказательства иль приготовится к смерти
бесславной!
- Отлично, - сказал Тиссель, - я докажу.
Он шагнул вперед и ухватился за маску Лесного Гоблина:
- Я взгляну в его лицо, и мы увидим, кто он есть!
Лесной Гоблин отпрянул, ошеломленный. Толпа ахнула; наперебой
зазвенели, забренчали разные инструменты.
Лесной Гоблин заложил руку за спину и рывком дернул за шнур дуэльного
гонга; свободной же рукой он выхватил ятаган.
Керсхол вновь подступил к Лесному Гоблину, взволновано играя на
слобо. Музыкальный ропот в толпе становился все более зловещим. Тиссель в
смятении попятился. Керсхол, рассыпаясь в извинениях и уговорах, резко
бросил через плечо:
- Бегите, или вас убьют! Скорее!
Тиссель замешкался. Лесной Гоблин с досадой оттолкнул Керсхола.
- Бегите! - завопил тот. - Запритесь в конторе Велибуса!
Тиссель пустился бежать. Лесной Гоблин погнался было за ним, но,
пробежав всего несколько метров, остановился и затопал ему вслед ногами,
издевательски трубя в рожок. Толпа вторила ему презрительным щелканьем
химеркинов.
Видя что погоня утихла, Тиссель не стал прятаться в конторе Экспорта
и Импорта. Он свернул в сторону и осторожно, с оглядкой пробрался к
пристани, где был пришвартован его ковчег.
Он поднялся на борт. Уже смеркалось; Тоби и Рекс сидели на корточках
на передней палубе и разбирали принесенные продукты. Тиссель увидел
тростниковые корзины с фруктами и хлебом, кувшины из голубого стекла,
полные масла, вина и пряного нектара, трех поросят в плетеной клетке. Рабы
щелкали орешки, плюя скорлупу куда попало. Тоби процедил что-то сквозь
зубы, Рекс проглотил ухмылку.
Тиссель сердито щелкнул химеркином и пропел:
- Уведите дом от берега - сегодня мы не ночуем в Фане.
В каюте, в одиночестве, он снял маску и уставился в зеркало на почти
незнакомое лицо; затем перевел взгляд на Лунного Мотылька.
Отвратительный серый мех, издевательские завязочки. Вот уж достойный
облик для Представителя Консульства Внутренних Планет! Если, конечно, он
еще занимает свой пост - ведь Кромартин, должно быть, уже знает, что
Энгмарк благополучно скрылся!
Тиссель опустился на стул и устремил взгляд в пространство. Сегодня
он потерпел целый ряд поражений; но еще не все потеряно! Завтра он пойдет
к Мэтью Керсхолу и они вместе подумают, как лучше вычислить Энгмарка. Ведь
Керсхол сказал, что иномирянину не укрыться среди сиренийцев; рано или
поздно Энгмарк обнаружит себя. И еще... и еще завтра он сменит маску. В
новой не будет и намека на роскошь или тщеславие - лишь необходимый
минимум достоинства и самоуважения.
Тут кто-то из рабов постучал в дверь, и Тиссель поспешно водрузил на
голову ненавистного Лунного Мотылька.
На рассвете рабы пришвартовали дом в той части пристани, что
отводилась иномирянам. Ни Ролвер, ни Велибус, ни Керсхол еще не прибыли, и
Тиссель ждал в нетерпении. Через час появился ковчег Велибуса. Не желая
говорить с ним, Тиссель укрылся в каюте.
Несколькими минутами позже причалил ковчег Ролвера. Через окно
Тиссель видел, как Ролвер, во всегдашней своей Птице-Крачке, вышел на
пристань. Там к нему приблизился человек в желтой маске Песчаного Тигра и,
под аккомпанемент гомопарда вручил Ролверу какое-то послание.
Ролвер казался удивленным и растерянным. После минутного
замешательства он тоже заиграл на гомопарде и пропел что-то, указывая на
ковчег Тисселя. Затем он поклонился и пошел своей дорогой.
Песчаный Тигр с достоинством прошествовал к дому Тисселя и
постучался. Тиссель вышел из каюты, но, следуя сиренийскому этикету, не
пригласил нежданного гостя на борт, а лишь сыграл вопросительную фразу на
зачинко.
Песчаный Тигр запел под гомопард:
- Прекрасней нет рассвета, чем над Фаном; Мирэль встает и озаряет
небо сияньем янтаря и изумруда, и утренняя дымка, извиваясь, сгорает в
пламенеющей заре. Тот, кто поет, мечтает насладится великолепьем Фанского
рассвета, но труп иномирянина в волнах пейзажа нарушает безмятежность.
Зачинко Тисселя, казалось, само выразило потрясение. Песчаный тигр с
достоинством пропел:
- Тот, кто поет, себе не знает равных в спокойствии и твердости
рассудка; он вовсе не желает быть смущаем гримасами мятущегося духа. Пока
беседуем мы с вами столь учтиво, к корме ковчега вашего рабы привязывают
труп, дабы могли вы над телом те обряды совершить, какие приняты в иных
мирах. Тот, кто поет, вам желает доброго утра - и уходит прочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14