– Объясните, господин Паганель, – попросила мисс Грант.
– Нет ничего легче, дорогая Мери: вместо того чтобы читать «станут пленниками», нужно читать «стали пленниками», и тогда все становится ясно.
– Но это невозможно! – воскликнул Гленарван.
– Невозможно? А почему, мой уважаемый друг? – спросил, улыбаясь, Паганель.
– Да потому, что бутылка могла быть брошена только в тот момент, когда судно разбилось о скалы. Отсюда и вывод, что градусы широты и долготы, означенные в документе, указы вают место крушения.
– Это не доказано! – с живостью возразил Паганель. – Не вижу, почему потерпевшие крушение не могли бы попытаться дать знать с помощью этой бутылки, где они находятся, уже после того, как индейцы увели их вглубь материка.
– По одной простой причине, дорогой Паганель: для того чтобы бросить в море бутылку, надо, во всяком случае, быть у моря.
– Или, за отсутствием моря, у рек, впадающих в него. Удивленное молчание встретило этот ответ – неожиданный, но вполне приемлемый. По заблестевшим глазам слушателей Паганель мог понять, что в сердце каждого из них снова затеплилась надежда.
Первой прервала молчание леди Элен.
– Какая мысль! – воскликнула она.
– И какая хорошая мысль! – наивно добавил географ.
– Так вы думаете… – начал Гленарван.
– Я думаю, что надо найти место пересечения Американского материка тридцать седьмой параллелью и затем следовать вдоль нее, не уклоняясь ни на полградуса, до той точки, где эта параллель уходит в Атлантический океан. Двигаясь по этому маршруту, нам, быть может, и удастся найти потерпевших крушение на «Британии».
– Слабая надежда, – заметил майор.
– Хоть и слабая, но нельзя пренебрегать и такой, – возразил Паганель. – Если предположение мое верно и бутылка была действительно принесена в океан водами одной из рек этого материка, мы непременно нападем на следы пленников. Смотрите, друзья мои, смотрите на карту этой страны: я все докажу вам с полной очевидностью!
Говоря это, Паганель разложил на столе карту Чили и аргентинских провинций.
– Смотрите же, – повторил он, – и следуйте за мной в этой прогулке по Американскому материку. Переберемся через узкую полосу Чили. Перевалим через Андские хребты42. Спустимся к пампасам. Разве в этой местности мало рек, речек, горных потоков? Наоборот. Вот РиоНегро, вот РиоКолорадо, вот их притоки; все они пересечены тридцать седьмой параллелью, и все они свободно могли унести в море бутылку с документом. Быть может, там, среди какогонибудь оседлого племени индейцев, на берегу одной из этих малоизвестных рек, в какомнибудь горном ущелье те, кого я вправе назвать нашими друзья ми, ждут, томясь в плену, чудесного избавления. Можем ли мы обмануть их надежды? Разве вы не согласны, что нам на до неуклонно придерживаться линии, которую мой палец про водит сейчас по карте? А если, вопреки моим предположениям, я и на этот раз ошибаюсь, разве долг не велит нам двигаться по тридцать седьмой параллели, и если это понадобится для разыскания потерпевших крушение, то и совершить по ней кругосветное путешествие?
Эти великодушные слова, произнесенные Паганелем с таким воодушевлением, произвели глубокое впечатление на слушателей. Все встали и стали пожимать ему руку.
– Да, мой отец там! – крикнул Роберт, жадно глядя на карту.
– И мы найдем его, где бы он ни был, мой мальчик, – заявил Гленарван. – Действительно, ничего не может быть логичнее толкования документа, сделанного нашим другом Паганелем, и надо без всяких колебаний идти по указанному им пути. Капитан Грант мог попасть в плен к многочисленному племени или к племени небольшому. В последнем случае мы сами его освободим. В первом же – разузнав о положении капитана, мы возвращаемся на восточное побережье, садимся на «Дункан» и достигаем БуэносАйреса. Здесь майор МакНаббс организует такой отряд, который справится со всеми индейцами аргентинских провинций.
– Правильно, правильно, милорд! – воскликнул Джон Манглс. – А я еще добавлю, что этот переход через материк безопасен.
– Безопасен и неутомителен, – подтвердил Паганель. – Сколько людей совершили этот переход, не располагая нашими возможностями и не имея перед собой, как мы, великой цели, их воодушевляющей! Разве некий Базилио Вильярмо не прошел в 1782 году от КармендеПатагонес до Анд? А чилиец, судья из провинции Консепсьон, дон Луис де ла Крус, выйдя в 1806 году из Антуко и перевалив через Анды, не добрался ли через сорок дней до БуэносАйреса, следуя по той же тридцать седьмой параллели? Наконец, полковник Гарсиа, гн Альсид д'Орбиньи и мой почтенный коллега доктор Мартин де Мусси – разве они не изъездили этот край во всех направлениях, совершив во имя науки то, что мы собираемся совершить во имя человеколюбия!
– Господин Паганель! Господин Паганель! – воскликнула Мери Грант дрожащим от волнения голосом. – Как отблагодарить вас за самоотверженность, которая подвергнет вас стольким опасностям!
– Опасностям? – воскликнул Паганель. – Кто произнес здесь слово «опасность»?
– Не я! – отозвался Роберт.
Глаза мальчугана сверкали и были полны решимости.
– Опасности! – продолжал Паганель. – Да разве они есть? И вообще, о чем говорить? Путешествие всего в какихнибудь тысячу четыреста километров – ведь мы будем двигаться по прямой линии; путешествие, которое будет совершаться под широтами, соответствующими широтам Испании, Сицилии, Греции в Северном полушарии, значит, почти в таком же климате, наконец, путешествие, которое продлится не больше месяца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31