ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

«Разум становится безумием, доброта причиняет боль», - как сетует поэт. Окрепшее Я взрослого человека продолжает оберегать себя от опасностей, которые в реальности уже не существуют; более того, оно даже считает себя обязанным выискивать в реальности такие ситуации, которые хотя бы приблизительно могли заменить первоначальную опасность, чтобы оправдать его фиксацию на привычных способах реагирования. Тем самым легко можно понять, как защитные механизмы, все более отчуждая от внешнего мира и постоянно ослабляя Я , подготавливают вспышку невроза.
Но сейчас нас не интересует патогенная роль защитных механизмов; мы хотим исследовать, как влияет соответствующее им изменение Я на наши терапевтические усилия. Материал для ответа на этот вопрос содержится в уже упомянутой книге Анны Фрейд. Главное здесь то, что анализируемый человек повторяет эти способы реагирования и во время аналитической работы, так сказать, на наших глазах; собственно говоря, потому-то мы их и знаем. Но это не значит, что они делают невозможным анализ. Скорее, они составляют половину нашей аналитической задачи. Другой половиной, над которой вначале бились в ранний период психоанализа, является обнаружение сокрытого в Оно . В процессе лечения наши терапевтические усилия, подобно маятнику, постоянно раскачиваются от фрагмента анализа Оно к фрагменту анализа Я . В одном случае мы хотим сделать осознанным нечто из Оно , в другом - кое-что скорректировать в Я . Главное же заключается в том, что защитные механизмы, выстроенные против прежних опасностей, в ходе лечения повторяются в виде сопротивления исцелению. Из этого следует, что само исцеление воспринимается со стороны Я как новая опасность.
Терапевтический эффект связан с осознанием вытесненного - в самом широком смысле - в Оно ; мы подготавливаем путь этому осознанию с помощью толкований и конструкций, но до тех пор, пока Я держится за прежние защиты и не отказывается от сопротивлений, мы интерпретируем для себя, а не для пациента. Эти сопротивления, хотя и принадлежат Я , все же бессознательны и в известном смысле от Я обособлены. Аналитику распознать их легче, чем скрытое в Оно ; казалось бы, достаточно рассматривать их как части Оно и, делая их осознанными, установить связь с остальным Я . Этим путем можно было бы решить половину аналитической задачи; принимать в расчет сопротивление раскрытию сопротивлений не хотелось бы. Однако происходит следующее. Во время работы над сопротивлениями Я - более или менее серьезно - расторгает договор, на котором основана аналитическая ситуация. Я уже не поддерживает наши старания раскрыть Оно , противится им, не соблюдает основного аналитического правила, не дает проявиться новым дериватам вытесненного. От пациента нельзя ожидать глубокой убежденности в целительной силе анализа; возможно, он пришел с определенным доверием к аналитику, которое подкрепляется стимулирующими моментами позитивного переноса и делает анализ продуктивным. Под влиянием побуждений неудовольствия, которые ощущаются вследствие нового отыгрывания защитных конфликтов, теперь могут возобладать негативные переносы и полностью упразднить аналитическую ситуацию. Пациент начинает относиться теперь к аналитику просто как к постороннему человеку, предъявляющему к нему неприятные требования, и ведет себя с ним совсем как ребенок, который не любит чужих и ни в чем им не верит. Если аналитик попытается продемонстрировать пациенту то или иное искажение, совершаемое в защитных целях, и его скорректировать, то обнаружит, что тот непонятлив и невосприимчив к добротным аргументам. Стало быть, и в самом деле существует сопротивление раскрытию сопротивлений, а защитные механизмы действительно заслуживают того названия, которое мы им дали в самом начале, прежде чем они были более детально исследованы; речь идет о сопротивлениях не только осознанию содержаний Оно , но и анализу в целом, и, следовательно, излечению.
Действие защит в Я мы можем, пожалуй, обозначить как «изменение Я », если понимать под этим дистанцию от фиктивного нормального Я , которое обеспечивает нерушимый и верный союз в аналитической работе. Теперь легко поверить в то, о чем свидетельствует повседневный опыт: там, где речь идет об исходе аналитического лечения, многое зависит от того, насколько прочно и глубоко укоренены эти сопротивления изменению Я . Мы снова здесь сталкиваемся со значением количественного фактора, нам снова напоминают, что при анализе можно использовать лишь определенное и ограниченное количество энергии, которое будет противостоять враждебным силам. Похоже, что победа и в самом деле обычно на стороне того, у кого более сильные батальоны.
VI
Следующий вопрос звучит так: всякое ли изменение Я - в нашем смысле - приобретается в защитной борьбе в раннем детстве. В ответе можно не сомневаться. Нет причины оспаривать существование и значение первоначальных, врожденных различий Я . Об этом свидетельствует уже тот факт, что каждый человек делает свой выбор среди возможных защитных механизмов, всегда использует лишь некоторые, причем каждый раз одни и те же. Это указывает на то, что каждое отдельное Я с самого начала наделено индивидуальными диспозициями и тенденциями, хотя мы пока еще не можем сказать, что они собой представляют и чем они обусловлены. Кроме того, мы знаем, что различие между унаследованными и приобретенными свойствами не может достигать степени противоположности; важной частью унаследованного является, разумеется, то, что было приобретено предками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики