Чем черт не шутит?
— Скажи ему: в этой игре ему не выиграть, — сейчас инженер Танака был полностью, абсолютно искренен, и плевать ему было на всех и вся, тем более что пять «жучков» он собственноручно обезвредил еще месяц тому. — Возможно, они перебьют нас, и еще кого-нибудь, и еще. Ну и что? Ставки слишком высоки, ты-то должен хоть что-то понимать, человек! Скажи ему это и еще скажи: правительство готово перевезти вас в один из Внешних Миров, ничем не хуже этого. Не всех сразу, но постепенно — всех. Вам даже дадут подъемные!
И, наверное, столько боли было в голосе Роджера Танаки, что на сей раз толмач кивнул, а в глазах его появилось нечто, немного похожее на уважение.
Он перевел, и видно было, что перевод дается ему нелегко. А когда заговорил старик, тот, который моложе, начал переводить его речь от первого лица. Это оказалось для него трудным делом, и он с усилием подыскивал слова, косясь на вуйка, говорившего безостановочно и плавно.
— Ты говоришь: уходите? — сдержанно, не повышая голоса, говорил старик. — Ты говоришь: вам подарят новую землю? Я стар, мальчик. Я старше всех, кого знаю. И я не могу понять: неужели родную землю можно продать тому, кто захочет ее купить? Разве мать отдают насильнику, подчиняясь его мощи? Неужели ты сумел бы поступить так?
Говоря, он внимательно следил за побагровевшим лицом Роджера Танаки, и в глазах его не было ненависти.
— Я, Тарас Мамалыга, вуйк рода Мамалыг, говорю от своих людей и от семи родов, готовых нас поддержать: по-вашему не будет. Эта планета стала нашей матерью, а мать не дано выбирать никому, но если бы нам было дано, унсы не пожелали бы себе иной. Нам нет дела до равнин, но здесь, в предгорьях, наша земля, и Железный Буйвол не будет пастись в наших огородах. Мы живем мирно, человек, и пока ваша тропа еще не пересеклась с нашей, мы будем вести себя мирно. Но если те, кто послал тебя, хотят войны, то, клянусь Незнающим, мы станем сражаться с вами, и мы сможем пролить нашу кровь…
Бесхитростное красноречие вуйка Тараса, пускай и не в лучшем из переводов, не оставило бы равнодушным даже утес. Произнеся последние слова, он простер руки, и в салоне воцарилось липкое, напряженное молчание.
И вдруг Роджеру Танаке сделалось совсем легко, словно тяжелый камень упал с плеч и укатился куда-то вдаль.
О чем, собственно, разговор? Он всего только инженер-путеец, он не дипломат и не военный, и ничего подобного не предусмотрено ни одним из пунктов контракта. Пусть заказчики делают, что им угодно, и если им угодно воевать, пускай воюют, но — без него, Роджера Танаки! Завтра же он уедет отсюда на базу и потребует депортации. До ближайшего рейса менее трех месяцев, и война не выкатится на равнины, это уж точно. И вот тогда, когда все здесь закончится, но ни минутой раньше, он готов вернуться к прокладке магистрали! — Скажи ему: я желаю унсам удачи! Это прозвучало настолько звонко и бесхитростно, что даже старый унс, кажется, понял без перевода, и в почти незаметных среди морщин глазах мелькнули веселые искры.
Затем вуйк кивнул и протянул инженеру руку. На сей раз рукопожатие было крепче, нежели раньше, хотя лицо старика по-прежнему напоминало бесстрастную маску.
Когда они вышли из салона, Роджер Танака твердо знал одно: необходимо выпить!
И он отомкнул потайной ящик, добыл оттуда бутылку и сделал несколько глотков прямо из горлышка. Наконец отпустило. Руководитель проекта бессильно рухнул в мягкое кресло, стоящее у окна.
Горько было на душе, скользко и противно.
Как ни жаль, но проекту, похоже, конец. Гореть ему белым пламенем, вместе с поселками и уже отстроенными станциями, и никаких сомнений в этом нет и быть не может. А жаль. Ведь как красиво все начиналось…
Танака не удержал стона, вспомнив.
Как красива была задача с точки зрения исполнителя!
Есть плато, идеальное для постройки прыжкового космопорта, но — никаких ископаемых. Есть равнина, где полно ископаемых, но — болота, никак не пригодные для стройки. И плюс ко всему раз в полгода рейсовый космобот, куда не умостишь и грамма лишнего груза.
И что прикажете делать, интеллектуалы?
Ведь все сломались на этом, все! А он, Роджер Танака, путеец с заштатного Ерваана, нашел ответ и выиграл конкурс. Все оказалось так просто, что дальше некуда. Если оборудование нельзя доставлять, значит, следует делать его на месте. Металл есть? Есть! Вот и развернем примитивные заводики, где сможет трудиться даже дрессированная макака. Дрова есть? Отлично! Значит, сам Бог велел вернуться к паровой тяге, как завещал Джеймс Уатт. И протянем дорогу с равнин к самому центру плато, через предгорья и перевалы…
Чем плохо?
Только одним. Он не учел туземного фактора.
Впрочем, и те, кому следовало, тоже не учли. Хотя постарались предвидеть все. Даже то, что автоматам, розданным в туземные войска, надлежит выходить из строя после семи часов эксплуатации. Всякое бывает во Внешних Мирах, и бунты туземцев тоже. Так что лучше чинить и чинить ломающееся оружие, чем бороться с мятежными аборигенами…
Все пытались предвидеть разработчики проекта «Альфа».
Увы, всего не учтешь…
Роджер совсем было усмехнулся запоздалому открытию, но губы не пожелали подчиняться. Алкоголь, запрещенный контрактом, взял свое, ноги стали ватными, плечи отяжелели, перед глазами поплыло, и не было снов, ничего не было, кроме густого маслянистого ничто, пробитого внезапным криком:
— Господин инженер! Наместник!
— Что?!
Вырванный из забытья, Танака не сразу сообразил, о чем это, собственно, вопит невесть откуда взявшийся комендант объекта, исполнительный, но не хватающий звезд с неба уроженец Новой Чукотки, затерянной на самом краю Галактики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27