Он абсолютно надежный и в высшей степени порядочный человек. Я присоединюсь к вам позже.
— Пол-стрит, 201, — повторил сэр Джон. — По-моему, я знаю, где это. Недалеко от Тотенхем-корт-роуд, не так ли?
— Точно. Не самый примечательный и респектабельный район Лондона, но отличное место для того, чтобы на время спрятать нашего короля. Надеюсь, мы все окажемся в обществе мистера Кэмпбелла к шести или семи часам вечера. Будьте осторожны, сэр Джон. Не забывайте о том, что горб Вири очень бросается в глаза.
Объясняя план бегства преподобному Вири, сэр Джон постепенно пришел в себя и даже почувствовал некоторое возбуждением Все происходящее начало казаться ему захватывающим приключением. Это легкомысленное ощущение исчезло только когда он вспомнил, что трое человек — трое близких людей Вири — уже умерли ужасной смертью.
Сэру Джону пришла в голову неприятная мысль о том, что встречи со смертью и опасностью кажутся приключением только потом и только тому, кто уцелел, а пока что было неясно, кто из них уцелеет в этой ужасной истории. Но, черт возьми, он ведь молод и намеревается перехитрить сильного врага — чем не приключение!
Пепельно-серое лицо священника напомнило ему о том, что он находится не в романе Конан-Дойла или Райдера Хаггарда, а в реальной жизни, где мертвые не воскресают, а те, кто их любили, страдают по-настоящему.
Вири выслушал план сэра Джона безучастно и без единого возражения. Недавние события лишили его уверенности в себе и окружающем мире, и теперь в его взгляде читалась только слепая покорность судьбе.
Сэр Джон намеревался использовать потайной ход между винным погребом и заброшенным сараем, который был расположен у самой границы поместья. Этот сарай построил несколько веков назад один из предков сэра Джона, чтобы установить там винодельный пресс. Прессом не пользовались уже очень давно, и о его существовании мало кто помнил.
— Скорее всего, они наблюдают за домом через бинокль или даже мощный телескоп, — на ходу объяснял сэр Джон священнику. — Но, поскольку сарай окружен густым лесом, его практически не видно, пока не приблизишься к нему вплотную.
Священник мрачно кивал. Он не проронил ни слова до тех пор, пока они наконец не спустились в винный погреб.
— У вас тут слишком много горячительных напитков для христианина и здравомыслящего человека, — с подозрением заметил он.
Сэр Джон шел впереди, неся в вытянутой руке канделябр с тремя свечами.
— Все это досталось мне по наследству, — ответил он извиняющимся тоном. — Большинству бутылок уже лет пятьдесят или сто, если не больше. Я к ним практически не притрагиваюсь, разве что если собираются особые гости.
— Угу, — отозвалась нескладная тень преподобного Вири откуда-то сзади. — Вот так все обычно и начинается. Сначала бутылка для особых гостей, а потом пошло и поехало… Все алкоголики, которых я знаю, начинали именно так.
Сэр Джон позволил себе улыбнуться, зная, что в темноте Вири этого не заметит. Все-таки приятно было знать, что старик еще держится, несмотря на все передряги, которые выпали на его долю. До этого сэру Джону какое-то время казалось, что преподобный Вири совершенно сломлен и больше похож на автомат, чем на живого человека.
Сэр Джон с удивлением обнаружил, что винный погреб гораздо больше, чем он привык думать. Неудивительно, что он показался таким неприлично огромным шотландскому священнику-пресвитерианцу. Сэр Джон не спускался сюда уже много лет, с далекого детства, когда он частенько проводил здесь время в надежде найти пиратский клад или пещеры гномов. Проходя мимо бесконечных рядов бутылок, затянутых паутиной, сэр Джон начал видеть Бэбкоков такими, какими, по его мнению, их видел Вири: когортой алкоголиков и развратников.
В конце концов им удалось найти вход в туннель. Здесь было еще темнее, и свечи едва рассеивали этот влажный мрак. Сэр Джон пожалел, что не взял два канделябра, чтобы Вири тоже мог освещать себе путь. Увы, возвращаться было поздно, и им пришлось двигаться чуть ли не в обнимку и очень медленно.
Сообщник в доме. Сэр Джон вдруг вспомнил, как подозревал Бертрана, брата преподобного Вири, когда они пытались разгадать головоломку с осквернением церкви. А что, если в поместье Бэбкоков есть сообщник Кроули? И если он есть, что ждет их в этой адской тьме всего в нескольких шагах?
Немного подумав, он с облегчением улыбнулся. Все слуги в доме проверены и надежны, он знает их с детства. Эта проклятая история посеяла в его разуме семена паранойи. Подозревать Уайлдблада, Дорна или пожилую миссис Мэйпл в пособничестве черному магу так же смешно и нелепо, как подозревать в этом королевскую семью или Архиепископа Кентерберийского.
Сэру Джону послышался какой-то звук, который тотчас напомнил ему жужжание насекомых из его ночных кошмаров и фонографическую запись, присланную Вири. Может быть, здесь свили гнездо пчелы или осы? Сэр Джон с ужасом вспомнил, что некоторые фольклористы сравнивают голоса эльфов с жужжанием. Он постарался взять себя в руки, но почему-то также вспомнил, что пчела является символом баварских иллюминатов, самого атеистического и радикального из всех масонских обществ. Проклятье, возьми же себя в руки, не давай воли этим дурацким мыслям. Он постарался думать о чем-то другом, и вспомнил древнюю каббалистическую загадку: Вопрос: почему Библия начинается с буквы Бет, а не с буквы Алеф? Ответ: потому что Алеф означает Арар, или проклятие, а Бет — Берака, или благословение. Но почему иллюминаты избрали своим символом пчелу? И что за существа жужжат на фонографической записи Вири?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97