О От многих, в том числе людей очень неглупых, я слы-
шал, что большая карьера непременно требует ума. Такое ут-
верждение, на мой взгляд, не совсем верно. Правильнее было
бы сказать иначе: бывают ум и сметливость такого рода, что
обладатели этих свойств просто не могут не сделать карьеры,
даже если наделены добродетелью, которая, как известно, пред-
ставляет собою наиопаснейшее препятствие на пути к житей-
скому успеху.
О Говоря о высоком положении в обществе, Мовтень за-
мечает: <Раз уж нам его не добиться, вознаградим себя тем,
что посмеемся над ним>. Эти слова остроумны, во многом
верны, но циничны и, сверх того, могут стать оружием для
глупцов, взысканных милостями фортуны. Действительно, наша
ненависть к неравенству часто объясняется лишь тем, что мы
сами ничтожны. Однако человеку подлинно мудрому и поря-
дочному оно ненавистно главным образом потому, что, как
стена, разделяет родственные души. Трудно найти людей бла-
городного характера, которым ни разу не пришлось бы подав-
лять в себе симпатию к лицу, стоявшему выше их на обще-
ственной лестнице, и, к прискорбию своему, отвергать его дружбу,
хотя эта дружба обещала стать для них источником радостей
и утешения. Такой человек не станет вторить Монтеню, а ска-
жет: <Я ненавижу неравенство: из-за него пришлось избегать
тех, кого я любил или мог полюбить>.
О Есть ли на свете человек, который имел бы дело только
с людьми действительно достойными? У кого из нас нет таких
знакомств, за которые мы краснеем перед друзьями? Кто ви-
дел женщину, которой ни разу не приходилось объяснять го-
стям, почему они неожиданно застали у нее г-жу такую-то?
О Вы - друг придворного, человека, как говорится, благо-
родного, не так ли, и вы хотите, чтобы он отнесся к вам с самой
горячей симпатией, на какую только способно человеческое
сердце. Вы окружаете его нежнейшей дружеской заботой,
- 157 -
поддерживаете в несчастьях, утешаете в горестях; вы посвя-
щаете ему каждую свободную минуту, при случае даже спаса-
ете его от смерти или бесчестья. Но это пустяки, этого мало.
Не тратьте же зря время и сделайте для него кое-что посерьез-
нее и поважнее: составьте его родословную.
О Министр или сановник заявляет, что он держится тако-
го-то взгляда; вы слышите его слова, принимаете их на веру и
остерегаетесь обращаться к нему с просьбами, которые проти-
воречили бы его излюбленному правилу. Однако вскоре вы
узнаете, что введены в заблуждение: его поступки доказывают
вам, что у министров нет правил, а есть только привычка, вер-
нее, страсть, разглагольствовать о них.
О Мы зря ненавидим иных царедворцев: они раболепству-
ют без всякой для себя выгоды, а просто так, ради удоволь-
ствия. Это ящерицы, которые, пресмыкаясь, ничего не выигры-
вают, зато частенько теряют хвост.
О Вот человек, не способный снискать уважение к себе.
Значит, ему остается одно: сначала сделать карьеру, потом окру-
жить себя всякой сволочью.
О Как бы ни опорочила себя корпорация (парламент, ака-
демия, собрание), вступать с ней в борьбу бесполезно: она усто-
ит благодаря своей многочисленности. Позор и насмешки лишь
скользят по ней, как пули по кабану или крокодилу.
О Глядя на то, что творится на свете, развеселится даже
самый мрачный мизантроп, Гераклит - и тот лопнет со
смеху.
О Даже при равном уме и образованности бедняк, на мой
взгляд, знает природу, человеческое сердце и общество лучше,
нежели человек, богатый от рождения: в те минуты, когда вто-
рой наслаждался жизнью, первый находил утешение в том, что
размышлял о ней.
О Когда видишь, что коронованная особа по собственному
почину совершает похвальный поступок, невольно хочется
объяснить большинство ее ошибок и слабостей влиянием тех,
кто окружают трон, и мы восклицаем: <Как жаль, что этот госу-
- 158 -
дарь избрал друзьями Дамиса и Арамона1>. При э?6>м мы забы-
ваем, что, если бы Дамис и Арамон отличались благородным и
сильным характером, они не были бы друзьями монарха.
О Чем больше успехов делает философия, тем ревностней
силится глупость установить всевластие предрассудков. По-
смотрите, например, как поощряет правительство всяческие
дворянские привилегии. Дело дошло до того, что женщинами
у нас считают только знатных дам или девок, другие в счет не
идут. Никакие добродетели не могут возвысить женщину над
ее положением в обществе; это в силах сделать лишь порок.
Выдвинуться и снискать уважение к себе, если у вас нет
знатных предков и дорогу вам преграждает толпа людей, ко-
торые с колыбели обладают всеми благами жизни, - это все
равно что выиграть или по крайней мере свести вничью шах-
матную партию, дав партнеру ладью вперед. Когда же - что
случается довольно часто - светские условности даруют ва-
шим соперникам слишком большие преимущества, вам при-
ходится и вовсе прекращать игру: фора ладьи - это еще куда
ни шло, фора ферзя - это уж слишком.
О Наставники юного принца, которые надеются дать ему
хорошее воспитание, а сами примиряются с унизительным при-
дворным этикетом и церемониями, похожи на учителей ариф-
метики, который, вознамерившись сделать из своих питомцев
отменных математиков, для начала согласился бы с ними в
том, что дважды три - восемь.
О Кто более чужд своему окружению - француз в Пеки-
не или Макао, лапландец в Сенегале или, может быть, все-таки
одаренный человек без денег и дворянских грамот, попавший в
среду людей, которые обладают одним из этих преимуществ
или обоими сразу? Общество как бы молчаливо условилось
лишить всяких прав девятнадцать двадцатых своих сочленов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132