<Изюминкой> этого набора, что отличало его от
предыдущих, были постоянные <прощупывательные> ви-
деозаписи всех моих абитуриентов. Неожиданно вдруг
объявлялось: <Ребята! Каждому дается 1 минута. Ровно
-.
145
ГЁЫОВЧЬ мокры огня душавяого.>
одна минута. Вы в течение этого времени можете <до-
верительно> сказать в камеру всё, что вы хотите: что
думаете, что желали бы, чём увлечены и с чем не
согласны.
Чтобы <высекаемость> чувств была повышенной и
искронаполненнее, минуты <один на один с объекти-
вом> устраивались в таких местах Южного побережья
Крыма, где душа аж звенела от рвущихся из нее возвы-
шенных почувствований - в <Артеке>, на верхней пло-
щадке знаменитого Пушкинского грота, в Ливадии, ря-
дом с царским дворцовым комплексом, в Алупке, после
посещения известного своей изысканностью дегустаци-
онного зала винофирмы <Массандра>, прямо в вагончи-
ке Главной канатной дороги, поднимающей отдыхающих
прямёхонько на вершину Ай-Петри.
Но 21-го августа... Мероприятие, намеченное на этот
день, по задумке организаторов восхождения на Чатыр-
даг, должно было превзойти все, что было когда-либо у
нас до того.
Мы замыслили специально трудный подъем. За мно-
го часов пути по круто поднимающемуся склону, караб-
кания по валунам, петляния по карстовым расселинам и
камнесыпным тропкам все так измотались и устали, что
до триангуляционного пункта (геодезической отметки)
на самой макушке горы еле-еле добрались, почти до-
ползли.
И вот тут-то всех <горопокорителей> ждала еще одна
видеозапись - последняя, <решающая> для судьбы ре-
бят в плане <быть> им или <не быть>, т. е. учиться или
нет в нашей школе. Каждый вставал - а мы все
живописной гурьбой расположились на поляне метрах
где-то в десяти ниже вершины - поднимался <на пик>,
и там, откуда виден окрест, почитай, весь Крым, где
даже на пролетающие вертолеты или плывущие тучи
можно смотреть сверху вниз, там моя молодежь, через
край переполненная обуревавшими ее благородными,
146 147
-ьыс-эь искры ГНЯ .дуцlв6яйгй>
Ptw0<) № 10
Ёысйчь исы огня душабяаго>
внимательными друг к другу, быть открытыми к обще-
нию, к уважительной учтивости, к снисходительности.,
Я потом вместе с комиссией не раз вновь и вновь,
смотрел и слушал эти нагорные выступления. Наша пси-
хика была буквально воспламенена тем, что мы видели.
Лично я никогда не испытывал столь сильного чувства
мгновенного вхождения в другого человека и немедлен-
ного эмпатического понимания его.
Одна минута на полуторакилометровой высоте, у ак-
куратного, сваренного из железных полос триангуляци-
онного знака с развевающимся красным флажком над
самой головой, наедине со сказочной красоты природой
родного края, когда ты один или одна, без присутствия
кого бы то ни было, даже друзей и приятелей, стала
для той - пятилетней давности - молодежи апофеозом
исповедальной откровенности и гуманистического очи-
щения. Потрясение ребячьих душ было столь искренним
и глубоким, что мы увидели воочию проступившие кон-
туры их личностей.
Мы без труда и довольно быстро, в полном единоду-
шии, определились с кем нам вместе идти дальше.
И В 1990 году Анатолий Медлевский напечатал в
<Учительской газете> в рубрике <Они и мы> <Пись-
мо>. Помню, та заметка меня страшно потрясла. Ни до
того, ни после я не читал ничего подобного. Даже не
мог предположить, что можно так воздействующе выс-
троить текст. Он способен высечь из человека не толь-
Комиссия создавалась ежегодно из персонала Учебного Цент-
ра, имевшего право открывать школы. Школы были не только <уп-
равленческие>. но и по подготовке продавцов-консультантов, и по
подготовке работников для контактных зон в сервисные службы.
Учебный Центр всегда имел эгиду какой-нибудь крупной производ-
ственной или сервисной структуры. В тот год Центр уже работал
под наставническим патронажем только что открывшегося Симферо-
польского факультета менеджмента и коммерции Московского ком-
л-
147 148
ко искры душевного огня, но и - подобно тому как за
молнией следуют гром и дождь - слезы. <Письмо> про-
нимает насквозь, на него начинает трепетно реагиро-
вать все естество, вся натура, все фибры души:
<Мне редко дети дарят цветы. Я привык. Даже имею
этому свое объяснение. Но научился спокойно отно-
ситься к формальным знакам детского внимания я не
сразу. Я успел попереживать...
23 февраля. Только-только прозвенел звонок на урок.
Открывается дверь, и председатель родительского коми-
тета моего класса торжественно вручает мне <поздрави-
тельную коробку> в честь военно-мужского праздника.
Я отказываюсь. Меня уговаривают. Я решительно отка-
зываюсь. На меня обижаются. Обижаюсь я... Коробка
остается лежать на подоконнике.
Класс притих (а это был мой 10-Б), и я демонстра-
тивно сухо провел урок.
Я ждал поздравлений. Я пытался даже мысленно
представить себе, что будут дарить и как, но я думал,
что это сделают ребята. Особенно обиделся на группу
<особо приближенных к императору>. <Уж они-то, -
думал я, - должны были поздравить. Значит, ошибся.
На самом деле они черствы и равнодушны или относят-
ся ко мне никак, а точнее, потребительски>.
Я <надулся>. По-моему, даже перешел на <вы>. Сей-
мерческого института (ректор И.Н. Лузин, проректор по учебной
работе и по работе с филиалами Ю.А. Аванесов). Я был назначен
деканом этого, пожалуй, первого в СССР факультета с такими спе-
циальностями подготовки.
Наряду с некоторыми другими лицами, вместе со мной в состав
комиссии входили Главный менеджер Учебного Центра Александр
Анатольевич Бородай и его помощник, исполнительный и неутоми-
мый Дмитрий Валерьевич Мееров, который много помог мне в те
дни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141