Ответ может отчасти заключаться в том, что к началу XX века имелся почти столетний опыт использования синтетических средств, вызывающих пристрастие, и его последствий в социальном плане. Было достаточно хорошо продемонстрировано глупое прославление каждого нового фармакологического средства как какой-нибудь универсальной панацеи от всех бед. То, что можно было отрицать или оставить незафиксированным документально в XVIII и даже XIX веке, не так-то легко скрыть в двадцатом столетии. Все более совершенствующиеся средства коммуникации и транспорта позволяют быстро распространять информацию о наркотиках, равно как и сами наркотики (илл. 24).

Илл. 24. “Кокаинетта Лил” Джона Поуиса. С любезного разрешения Библиотеки Фитца Хью Ладлоу.
Эти технологии способствовали возникновению безупречно организованных и умело управляемых крупных преступных синдикатов. Но возникновение этих синдикатов и современных систем производства и распространения наркотиков требовало и определенного попустительства со стороны правительств. Пристрастие, характерное для тяжелых наркотиков, придало торговле ими дурную репутацию. Правительства, веками безнаказанно торгующие наркотиками, вдруг оказались в совершенно новой атмосфере идей трезвости и социальных реформ и были вынуждены перевести эту прибыльную отрасль из сферы обычной коммерции в статус незаконной деятельности. Теперь правительства, прежде получавшие деньги от продажи наркотиков, будут получать их через систему взяток и через ситуации, в которых им будут платить за то, чтобы они “смотрели в другую сторону”.


НАРКОТИКИ И ПРАВИТЕЛЬСТВА

Вовлечение правительств в дела торговли наркотиками и их прямая ответственность за это будут снижаться под прикрытием жульнических предприятий, заменяющих прямую прибыль, тогда как розничные цены будут расти астрономически. Новая структура цен сделала пирог из денежных средств от сбыта наркотиков достаточно большим, чтобы им вдоволь могли попользоваться обе стороны – и правительства, и криминальные синдикаты.
Действительно, современным решением проблемы наркотических картелей было бы выступление их в роли доверенных лиц национальных правительств в деле поставок вызывающих пристрастие наркотиков. Правительства не могут больше открыто участвовать в мировой торговле наркотиками и претендовать на законность. Только отверженные правительства действуют без “прикрытия”. Законные правительства предпочитают, чтобы их разведывательные службы обделывали тайные сделки с заправилами наркобизнеса, делая в это время вид, будто явная машина дипломатии занята проблемой наркотиков, всегда представляемой таким образом, чтобы любой разумный человек поверил в ее полную неразрешимость. Знаменательно, что основными зонами производства сильных наркотиков являются зоны поселения племен. Современным империалистам хотелось бы, чтобы мы поверили, что, как бы они ни старались, им никогда не удавалось “задавить” и контролировать эти зоны, например, в Пакистане или Бирме, где опий производится в крупных масштабах. А потому ответственными за все это можно считать безликих вождей племен, постоянно сменяющих друг друга, да к тому же еще с совершенно непроизносимыми именами.
С 1914 года по 1939 год распространение наркотиков находилось главным образом в руках тех же гангстеров, которые заправляли и другими сферами, характерными для гангстерской субкультуры, – проституцией, ростовщичеством и разного рода рэкетом. Запрещение алкоголя в США создало неожиданно обширный рынок сбыта для сильных наркотиков, а также дало возможность легкой прибыли от нелегально производимого и продаваемого без налогообложения алкоголя.
Правительственные манипулирования рынком наркотиков происходили и в других странах. Во время Второй мировой войны японские оккупанты Манчжурии как бы воспользовались страничкой из книги британского колониального правления веком раньше и произвели в Китае огромное количество опия и героина для распространения внутри страны. Это было сделано не с видами на прибыль, как у британцев, а с намерением породить столько случаев пристрастия, чтобы воля китайского народа к активному сопротивлению оккупации была сломлена. Позднее, в 60-е годы, ЦРУ использует тот же прием, чтобы задавить политические разногласия в американских гетто для черных лавиной сверхчистого героина под No. 4 – “фарфорово-белым”. / Alfred W. McCoy. The Politics of Heroin in Southeast Asia (New York: Harper Colophon Books. 1972)/


НАРКОТИКИ И МЕЖДУНАРОДНЫЕ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫЕ СЛУЖБЫ

Серьезность пристрастия к синтетическим средствам типа героина и кокаина не могла долго оставаться неизвестной наследникам работорговли и опиумных войн – международным службам разведки и секретным полицейским организациям – и не привлечь их внимания. Эти теневые службы и организации отличаются ненасытной потребностью в деньгах (источник которых отследить невозможно) для финансирования армий, террористических групп, государственных переворотов и оппозиций, которые являются их опорой в торговле. Причастность к мировой торговле наркотиками и фактически господство над нею неопровержимо доказаны для таких организаций, как ЦРУ, “Opus Dei” и секретная служба Франции.
Связь правительства США с мафией и наркотиками прослеживается, как хорошо известно, до начала Второй мировой войны. Две нашумевшие совместные операции УСС (Управления стратегических служб) и Морской разведки США способствовали установлению контактов (через Лучано Счастливчика) с сицилийской мафией и (через Дай Ли) с торгующей наркотиками “
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108